Примерное время чтения: 14 минут
363

Сергей Ефременко: Я люблю, когда мне грустно

 

Момент андеграунда

- Здравствуйте, Сергей. Существует много версий названия вашей группы. Какая из них верная?
EFR: - Рассказываю в последний раз:  в начале 90-х годов в клубе «Там-Там» в Петербурге выступали группы с названиями, которые было сложно запомнить и сложно произнести. Мы действовали  по этому же принципу. Нам казалось тогда, что это момент андеграунда. Что, таким образом, мы никогда не станем поп-группой. И надо сказать, что своего мы добились. Мы остановились на Marksheider Kunst, потому что, как нам казалось,  это название было труднее всего выговорить и запомнить.
- У вас очень позитивная музыка. Скажите, вы позитивный человек?
EFR: - Нет, у меня ужасный характер. Я страшно злой и нервный человек! А на счет позитивной музыки – в том же «Там-Таме» было время засилья хард-корна. И в какой-то момент стало не хватать солнышка не только на улице, но и вообще. Тогда же появился наш друг Серафим Макангила. Он из Африки, и был носителем чудесной музыки «сукос».  Это музыка центра Африки. Он принес это солнышко, эту улыбку. Это не был стиль «регги», который тоже является позитивной музыкой. Но в тот момент «регги» уже оскомину набил настолько, что в принципе стал мертвым стилем.
Ну а «сукос»  был на тот момент вообще неизвестный стиль. Такого рода музыку практически никто не исполнял. Мы начали играть в этом стиле, и тут выяснилось, что «сукус» не единственная интересная музыка, которая есть в Африке.
- Как справляетесь с плохим настроением вы?
EFR: - Я предпочитаю, когда у меня плохое настроение, в себе это культивировать и взращивать.
- Зачем?
EFR: - Мне нравится погрустить. Я не пряник тульский, чтобы нравится всем,  и бывают моменты, когда я не нравлюсь себе особенно. Тогда мне грустней всего. И это хорошо. Любому человеку это свойственно. Невозможно все время ходить  и улыбаться – это не свойственно человеку, неестественно это все. Я люблю, когда мне грустно. Я посижу, погрущу, нет-нет. Ну а потом, у меня есть способ выйти из этого состояния. У меня есть друзья, прекрасные люди, некоторые живут рядом, некоторые чуть дальше. Я всегда имею возможность, слава Богу, зайти к ним, выпить чайку или чего-нибудь покрепче, посидеть, побеседовать, может быть, приготовить чего-нибудь вместе – устроить небольшой ужин.
- Любите готовить?
EFR: - Да, я очень люблю готовить и умею это делать. Я специалист по баранине. Я могу делать баранину, мясо и так далее. Я не вегетарианец. Пока. Например, в пост мне нравится не есть мясо. Я могу долго его не есть и ощущаю благотворное влияние воздержания. Но потом все это заканчивается, и начинается жор.
-  Когда я вас прослушала, у меня сложилось впечатление, что на Невском растут пальмы, а Финский залив теплый,  и зимы в городе не бывает. Вам нравится жить в Петербурге или бы хотелось жить в какой-либо жаркой стране?
EFR: - Это к вопросу о характере – вы спросили добрый ли я. Я человек злой и нехороший и все время притворяюсь умным и позитивным. Так и с музыкой – мы живем, на самом деле, в мокром холодном городе, но придумали себе будто он теплый и солнечный. Это то, чего нам не хватает, и мы себе этим искусственным способом это возместили.
А жить? Я знаю два города в этом мире, где я побывал и может быть, мог бы там жить некоторое время. Это Берлин и Сан-Франциско. Восточный Берлин - это чудесное место, где вдыхаешь носом, выдыхаешь ртом и ощущаешь, что ты свободный человек. И это не состояние вседозволенности, это - свобода. Не то, что тебе все можно, как в Нью-Йорке или Амстердаме. А когда ты просто волен поступать, как тебе хочется, но при этом ты не жуешь ближнего (не потому, что у него может быть пистолет, а просто потому, что хочешь сделать ему приятное). Есть, конечно, моменты, с которыми я не согласен. Я как-то раз привычно, выходя из трамвая, подал даме руку. И чуть по морде не схлопотал. Я не очень понимал, что она мне сказала по-немецки, но понял, что тут я перегнул. Случайно.
 А Сан-Франциско – это город, где родились хиппи. Самое то место, где можно посидеть у океана, погулять по парку и вообще расслабиться. Это очень симпатичное место, там можно жить, но на счет постоянного места жительства – не уверен. Я люблю Васильевский остров. Это такая субстанция особенная. Я там родился, я там все жизнь живу, я там окончил школу, институт. У нас там находится культурный центр имени Сергея Курехина, в котором мы репетируем и занимаемся музыкой. Все там! Мне вообще оттуда трудно выехать. Там у нас яхт-клуб – мы ходим на яхте по заливу.

 

Пока рулится сверху, ничего изменить не возможно

- А как у вас здесь, в нашей стране с ощущением свободы? Вы человек аполитичный?
EFR: - Я человек аполитичный. Но, существуя в нашем мире, невозможно не замечать некоторых вещей, особенно когда становишься старше. Невозможно не видеть милицейского мздоимства, потому что оно присутствует на каждом углу, невозможно не понимать вслед за этим, что власти закрывают на это глаза. Невозможно не понимать, что не все здесь равны, невозможно не понимать, что суды, пардон, являются какой-то частной лавочкой. Вся эта медицина, образование. А что с нашим городом любимым происходит! Уже ведь выросло целое поколение петербуржцев, которое не знает, что на здании Адмиралтейства должно быть 24 статуи, что ангел на Петропавловском соборе – это флюгер, и он должен крутиться. Я уже не говорю об уничтожении памятников архитектуры. Вот когда съезжаете на Васильевский остров с Благовещенского моста – прямо видите дом, который сейчас разбирают. Это второе каменное здание в Санкт-Петербурге. Кто его купил? Кто его продал? Кто дал добро на строения, которые испортили вид на мою любимую гавань?  Кто-то это сделал. Тихо, аккуратно, кто-то разрешил кому-то. Это политика? Да. Она нужна? Нет! Мне это не нужно, не интересно.


- А что может сделать человек, любящий наш город, чтобы такого не происходило?
EFR: - Я человек весьма левых убеждений, если говорить об этом. Я бы может, бутылочку куда-то метнул с бензинчиком. Ведь есть такой момент, конституция гарантирует нам свободу собраний, а милиция нам собираться не дает. И  все на это закрывают глаза. Это политика – да. Мне это нравится? Нет. Поэтому я хочу вам сказать, как вы не старайтесь, на первый взгляд изменить тут ничего не возможно. Пока рулится сверху, совершенно не возможно. Кто голосовал за губернатора, который находится сейчас у власти? Да никто. Как она стала губернатором? Не понятно. Cверху поставили.


Сейчас нам поставят это грандиозное сооружение (Охта-центр). Но почему его не вынести хотя бы в Сестрорецк? Там же на Охте даже парковаться негде. Представляете, какой там будет автомобильный коллапс. Оттуда вообще можно выехать только по набережной. Это же бред какой-то.
Воздуха свободы я здесь не ощущаю совершенно. Некоторые старшие товарищи любят сотрясать воздух про то, как плохо жилось при коммунистах. Но при коммунистах я получил замечательное образование,  у меня были пионерские лагеря с чудесными пионервожатыми, потом комсомол у меня был, как и у всех (хочешь в институт – поступай в комсомол). Я не видел в этом и не вижу ничего скверного и предосудительного. Может быть, я тогда бы и ощущал пресс, если бы я был с группой и в этом возрасте. Может быть. Но ведь с тех же времен вышли прекрасные коллективы, монстры русского рока. Как так? Они же не сели, правда? Хотя были люди, которых сажали, я знаю примеры. Но в основном, они же выжили. А теперь молодой группе как выживать? Объясните мне. Для меня это большой секрет.
Смотрите, в последнее время мы не видим новых отличных ансамблей за исключением пары-тройки. И то мне не понятно, как люди держатся, умудряются оставаться на плаву и жить.  Видимо, потому что они слишком молоды, и у них нет ни семьи, ни детей, они еще как-то рулят. Потому что не понятно совершенно, как жить молодому человеку, молодому артисту в современном мире чистогана. Ты должен выдавать либо порно на-гора, либо ты вообще никому не нужен. У нас в Петербурге можно играть в клубах. Но все же вертится в Москве, шоу-бизнес. Чтобы попасть в московский клуб в свое время мы уехали из Питера в Москву и жили в сквоте полтора года. Играли вообще везде. Потом мы получили возможность выбирать лучшие, любимые места и играть там. Но до этого мы четко ощущали локти рядом стоящих и то, что здесь никто никому не нужен. Ладно, мы из Питера. А из Екатеринбурга? Прекрасная панк группа «Концы» - как ей попасть сюда? Никто о ней не знает.

 

Я не цифровой человек

- А Интернет?
EFR:  -Интернет – это интересная история. Есть артисты, которые неожиданно через Интернет выстреливают. Мы сейчас с одним работаем. Артистом по имени Джимми Таджик (в Интернете четверть миллиона человек посмотрели этот ролик, где он стоит и играет на ведрах). Это такой замечательный человечек. К нам обратились с просьбой спродюсировать песню Джимми, чтобы это было не просто на ведрах. Ведь как бывает, одна песня – смешно, две забавно, три – уже скучно, четыре – уже все, надоело! Мы сейчас думаем, с каким звуком его записать так, как этого артиста преподнести. Были же до этого феномены – появился в Интернете ролик, человек ах – собирает залы, начинает играть и дальше этой песни ничего не идет. Джимми не считает себя великим артистом, он готов трудиться, там нет ни капли звездности, там есть желание адски потрудиться. Это не тот случай.
Через Интернет мы узнали и о других артистах, с которыми сотрудничали. У Интернета две стороны медали. Я вам сказал, что я не цифровой человек. Меня смущает в Интернете обилие насилия и порно, безвкусицы, которая представлена там со всех сторон. Что в Интернете хорошо, это возможность быстрой коммуникации. А вот распространять ли музыку через Интернет или все-таки заниматься изданием пластинок? Мне кажется, что надо делать и то, и это. Вот я бы, например, приобрел пластинку любимого артиста, в то же время мы сейчас вывесили все наши записи на круги.com, где нашу музыку можно скачать бесплатно, а можно заплатить что-нибудь. Кто сколько хочет. Потому что я прекрасно помню тот момент, когда вышла «Красиво слева», я пришел в магазин «Союз» и увидел, что наша пластинка, себестоимость которой я знаю, стоит 20 долларов. Такого в Европе нет, а здесь в России мы платим обалденные деньги, за что, пардон? К тому же я не получаю с этого дела ни половины, ни четверти. Но я-то ладно, а вот студент-парень захотел купить пластинку и не может. За что такой, пардон, навар?
Плюс Интернета в том, что он выдавливает с рынка вот этих вот хапуг,  жмотов и так далее. Минус в том, что по большому счету народ любит халяву. Очень трудно заставить наших людей заплатить даже 5 долларов за пластинку, снять со своего счета и перевести. За рубежом в Европе очень хорошо покупают пластинки и так.
-А за рубежом легче раскрутиться молодой команде, как вы считаете? Или законы везде одни?
- Нет, если там законы есть, то здесь законов нет. Здесь существует Его величество Случай, удачное место, удачное время, удачное стечение обстоятельств.
- И хорошее настроение директора радиостанции…
EFR: - А там я совершенно не представляю, как это происходит. Я и там-то не вижу молодые группы. На фестивалях – нет-нет, да появятся. Причем, люди уже достаточно взрослые. Попасть в пространство шоу-бизнеса в Европе, мне кажется, еще сложнее, чем здесь. В нашей стране никому не нужны эти Маши Сашины, Саши Пашины. Но из-за отсутствия альтернативы и эти люди годятся. На безрыбье и рак – рыба. Особенно, где-нибудь в Тьмупупырске, где работает один телеканал и одна радиостанция.  Вот и создают ребята 10 таких артистов. Потом их объединяют в грядку, и -  пошли по России чесать. Заработали денег, потом раз, два и до свидания. Делают новых артистов. Человеческие судьбы тут никого не интересуют. Не интересует также и вкус, формирующийся в обществе. Интересно чистое бабло. Вот это общество потребления или потребителей, которое у нас старательно строят, оно совершенно не наша не русская история. Если я, например, не хочу никем командовать, это что значит, что я лузер и лох?  Если я не наворовал, если не напер, я – дурак? Как применить права человека к христианской морали. Очень часто права человека подразумевают право на грех. С точки зрения православной морали, это не приемлемо.


Россия – православная страна на 100%. И не надо говорить мне о каких-то поликонфессиональных отношениях. Да, здесь существует четыре, как минимум, традиционные религии: православие, мусульманство, иудаизм и буддизм. Они существуют, были, есть и будут. Но страна – православная, и никакая не другая.
- Какие книги вы читали в детстве и что читаете сейчас? Что вас интересует сегодня?
EFR: - В детстве любимая книга о похождениях Ходжи Насреддина Леонида Соловьева. Мне очень нравилось в детстве: кто имеет медный щит, тот имеет медный лоб, за это поцелуй моего ишака под хвост. Мне кажется – это чистая логика. А сейчас я читаю, если честно, очень редко и очень мало, только по наводкам своих друзей. Мне очень нравится латиноамериканская литература. Если Ходжа Насреддин был в детстве, то книга, которая наибольшее влияние оказала на меня сейчас – это «Сто лет одиночества» Маркеса. Когда я прочитал эту книгу, у меня еще с полгода бабочки вокруг головы летали. Вот это кайф, это чистое искусство, придумка. Выдумка. Во как это должно быть, без оглядки на то, чтобы срубить с этого лавандосик. Как и фильмы есть некоторые замечательные, ведь каким-то образом появился фильм «Амели», чистая придумка великолепная, полный  «Биттлз». Просто праздник.
- Вы писали музыку для фильмов?
EFR: - Да, для нескольких фильмов и для телепередач. Наша музыка звучит в фильмах «Питер FM», «Бегущая по волнам», «Кислород». Последний у нас труд был вселенский для одной телепередачи. Ребята, которые делали прекрасный ситком  «Папины дочки», собираются запустить новую историю про неоплачиваемый отпуск. Про то, как отец, мама и сын поехали из Петербурга во Владивосток на машине. Весь рассказ ведется от лица малыша, которому 10 месяцев. Главная идея в том, что родители поехали в неоплачиваемый отпуск из-за кризиса, у них нет работы, но есть что-то приятное – можно путешествовать. Позитивное начало. Мы вписались и сейчас сотрудничаем. Для кино писать интересно, потому что можно совершенно по-другому выразиться. Я бы еще для какого-нибудь театра сварганил что-нибудь для спектакля.
-Вы танцуете?
EFR: Да я танцую, не могу сказать, что мастерски, но могу сказать, что девушкам со мной очень нравится танцевать. Потому что я танцую хорошо. Я умею танцевать, знаю, как

 

СМОТРЕТЬ ВИДЕО ОНЛАЙН-КОНФЕРЕНЦИИ

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно


Топ 5


Самое интересное в регионах