Известный режиссер и продюсер Юрий Грымов в интервью корреспонденту SPB.AIF.RU рассказал о своем новом спектакле, отношении к российскому кинематогрофу и к телеканалу «Дождь», дело по иску к которому начали рассматривать сегодня в Замоскворецком суде Москвы.
«В минкульт больше не пойду»
Денис Приходько, SPB.AIF.RU: - В Москве идет премьерный сезон спектакля «Цветы для Элджернона». О чем ваша постановка?
Юрий Грымов: - Главная тема здесь - рассказ о людях, таких как мы с вами, или которые сидят в зале. О людях, которые также приходят в этот мир и не знают, как общаться с противоположным полом, также находят связь с теми, кто им близок, или далек от них. Мы планируем в конце ноября 2014 года приехать с этим спектаклем в Петербург.
- С целью разведать почву вы и посетили город на Неве?
- У меня здесь встреча с одним из театров, название которого я называть пока не буду. Возможно, я буду ставить в Петербурге спектакль уже со здешними артистами. Пока всё в стадии переговоров. Но взаимный интерес у нас есть.
- Собираетесь ли поставить что-то еще из Даниэла Киза, помимо «Цветов для Элджернона»? Может быть, в планах постановка по роману «Множественные умы Билли Миллигана»?
- Буквально перед самым отъездом в Петербург я получил ответ от Киза по поводу прав на экранизацию «Множественных умов Билли Миллигана». Но для спектакля, все же, эта история неподъемна. У героя этой книги же в голове 35 личностей. Оказалось, что Киз уже продал права на экранизацию Кэмерону, было это еще в 1998 году. Но почему-то до сих пор фильм не снят. Так что купить права нельзя.
- Вы не раз говорили, что абсолютно счастливы в театре и на ближайшее время расстались с иллюзией о реформах отечественного кино…
- Этой реформы и не будет. Русского кино, я имею в виду индустрию, - его нет. Штучные успехи - не индустрия кино, а случайности. Сегодня у нас назначают любимых, после чего им дают деньги, на которые фильмы и снимаются. Самое страшное, что успех российского кино в кассе напрямую зависит о того, похоже ли оно на американское.
- Из последних громких успехов российского кино вспоминается «Легенда 17». Это тоже связано с «похожестью» на американский фильм?
- Конечно. Это же американская эстетика. Эта история абсолютно правильная по теме, потому что мы хотим гордиться. Тем более у нас есть прошлое, которое не всегда ужасное. Тем более, сейчас такое настроение, когда все почему-то хотят вернуться в прошлое. Я не очень понимаю, где там было хорошо. Но сама манера написания сценария «Легенды 17» абсолютно голливудская, причем образца 90-х годов. Это не плохо, не хорошо. Просто это так.
- А какие примеры из отечественного кинематографа вам интересны?
- Таких фильмов достаточно. Считаю, что тот же Алексей Балабанов шел своим путем, который не самый легкий. Герман-старший, Сокуров. Они не подыгрывали публике. Сегодня любая кинокомпания похожа на маркетиговый отдел. Делают продукт, а не фильм. Все-таки это разные вещи. Театр же должен быть новаторским, не создавать «жевачку». Зрители в театре хотят услышать и узнать что-то новое о самих себе. В кино же ходят люди слаборазвитые. Они постоянно разговаривают по телефону и идут в туалет. Им с самими собой наедине страшно. Поэтому когда экшн происходит на экране, они заполняют пустоту. Я говорю про 95% рынка кино. Все кино превратилось для меня в неинтересную историю. Я единицы могу перечислить достойных фильмов, выходящих сегодня.
- На «Кинопоиске» сказано, что вы работаете над фильмом «Полианна». Эта информация соответствует действительности?
- Нет. Это у меня были иллюзии по поводу финансирования. Детское кино во всем мире - убыточно. Во всем мире оно финансируется государством. Я обратился министерство культуры за грантом, и был уверен, что его должны дать. Потому что «Полианна» - это уникальная книга о нравственности девочки и правильном выборе приоритетов. Но деньги нам не выделили, а я в минкульт больше ходить не буду.
- Формулировка отказа какая-то была?
- Они прислали ответ, что у меня уникальная разработка и это уникальная книга. Сказали, что будут просить другие органы власти меня поддержать. Глупость. Понимаете, минкульт берет на себя идеологическую ответственность сегодня – пишет трактаты. Это неправильно. Министерство культуры должно помогать очагам культуры - давать финансирование. У нас прямая противоположность. Условно говоря, как только сокращается бюджет на культуру у государства, то увеличиваются трактаты. Так что у меня нет иллюзий. Я понимаю, кто такой господин Мединский. Я вижу его речи, читал его книги. Я прекрасно знаю, как он попал на эту должность. Просто представьте, работаете вы журналистом, телеведущим, да кем угодно. А завтра вам говорят: «Ты – министр культуры». Это очень жесткая ситуация. Не каждый сможет это. К министру культуры приходят люди, снявшие фильмы, которые он когда-то смотрел, или написавшие книги, которые он критиковал, просят помочь. Очень много людей. Да это же кара божья!
- Вы всеми своими фильмами довольны?
- Думаю, что да. У меня их не так много. Они все разные, и сам я их не пересматриваю, мне не интересно.
- После какого фильма вы поняли, что действительно можете назвать себя режиссером?
- После «Казуса Кукоцкого». Он вышел в 2005 году. Тогда была большая и тяжелая работа. После него я понял, что не комплексую, когда меня представляют режиссером.
«Журналистам неинтересно жить»
- Насколько известно, вы не устраиваете предпоказов для прессы перед премьерой фильмов. Почему вы не зовете журналистов?
- А зачем? Я тоже издавал два своих журнала. У меня работали журналисты, и я к ним, к сожалению, не очень хорошо отношусь. Они не смотрят фильмы, например, но могут написать о них. Им неинтересно жить. Я говорю не про всех, но про тех, которых я знаю. Они даже не смотрят фильмы до конца. Как я могу к этому относиться? Зритель может мне сказать что угодно. Но если вы называете себя профессионалом, то должны делать выводы другого порядка.
- Вы могли в середине 1990-х занять высокую должность на ОРТ. При этом предлагал вам ее Борис Березовский. Такое действительно было?
- После убийства Листьева Березовский предложил работу мне, но я отказался. Казалось, что это не очень мое. У меня были амбиции снимать кино. Я не пожалел об этом. Вообще я у Бориса Абрамовича проработал много лет. Он любил культуру – стопроцентно. Кстати, очень помогал. Он на меня произвел впечатления цельного человека. Не сомневаюсь, что он был не без греха. Я не верю, что он мог покончить с собой. Я был очень удивлен. Абсолютный жизнелюб и бабник.
- До недавнего времени вы являлись генеральным продюсером телеканала «Дождь». Ушли за несколько месяцев до разразившегося скандала. Как вы отнеслись к той ситуации?
- Совершенная печальная вещь. «Дождь» не прав. С другой стороны запреты и выкидывание из кабельных сетей – это жестко. На телеканале «Дождь», мне так кажется, много чего надо было бы изменить. Конечно, эта ситуация была поводом, чтобы его закрыть. Надо все-таки нести определенную ответственность перед аудиторией. Информация - объективная вещь, и многие по ту сторону экрана могут просто обидеться. Надо учитывать их чувства. СМИ должны понимать, как они общаются с аудиторией.
- В связи с этим, как вы относитесь к подаче материала о происходящем сегодня на Украине?
- Очень сложно. Мне не нравится, что сегодня происходит. Пропаганда очень грубая и оголтелая. Я, конечно, многого не знаю. Но как-то все очень жестко. Мне не нравится, что говорит Киселев в эфире. Он сказал: «Мы превратим Америку в радиоактивную пыль». Это серьезное заявление человека публичного. Там тоже же люди живут, и люди разные. И не важно, за Россию они или нет.
Касаемо Крыма, вопрос тоже непростой. Но у меня там живут несколько знакомых, люди там, я уверен, по-настоящему счастливы. Но они сделали свой выбор. На Украине, мне кажется, люди несчастливы. В том числе потому, что к власти пришел олигарх. Думаю, что ситуация с Украиной на этих выборах не закончилась.
- Тогда что вы можете сказать о нашем лидере?
- Главное, чтобы у Путина хватило сил жить в такой колоссальной народной любви. Для этого нужны большие силы. Это какое-то испытание любовью его ждет впереди. Нужно будет оставаться человеком, действующим политиком. У нас же люди могут зацеловать в кровь. Все это не просто.
- Вы два года проработали с лидером партии «Справедливая Россия» Сергеем Мироновым, после чего заявили, что политика у нас – это фарс. По-прежнему придерживаетесь такой точки зрения?
- Я не вижу в России полноценной политической жизни. И никакой оппозиции я тоже у нас не вижу.
Трудно быть с Германом