«Музыку жалко». Маэстро Темирканов о принципах и компромиссах

Прыгнуть выше всех

Елена Петрова, «АиФ-Петербург»: - В этом сезоне вы будете дирижировать в Большом зале всего восемь раз. Почему не чаще?

Юрий Темирканов: - Восемь выступлений - это рекорд, в прошлый сезон было шесть (улыбается). Наша профессия - это не количество выступлений. Вот Стаханову надо было выдавать количество, а художник Иванов написал картину «Явление Христа народу» - и стал великим.

В моей молодости был знаменитый спортсмен Брумель, который прыгал выше всех в мире. И наша задача - прыгнуть выше, чем до тебя. А прыгать чаще не имеет смысла.

Я не так много выступаю дома из-за гастролей. И всегда подчёркиваю, что из-за поездок мой репертуар в Петербурге кажется узким. Перед гастролями в Европу, Америку, Азию мы здесь обыгрываем программы, которые нас просят сыграть там. Обычно это русская и советская музыка. Поэтому может показаться, что я каждый год одно и то же играю, но на Западе представляю много других произведений.

- В мире, да и у нас в стране, всё более распространённой практикой становится концертное исполнение опер. Это ведь расширяет репертуар филармонических залов?

- Концертное исполнение оперы - большой компромисс. Чайковский говорил, что опера, не поставленная в театре, не живёт. Есть мало шедевров, которые можно давать в концертном исполнении. Например, «Иоланту» Чайковского можно, там всё понятно, даже если это не театральная сцена. А «Пиковую даму» - нельзя, потому что это театр, драма, и вся глубина потеряется. Это как записи на СD, которые я считаю музыкальными консервами. Живая музыка и запись - абсолютно разные вещи.

- Неужели вам самому не хочется дирижировать оперой? Вы ведь тринадцать лет руководили Кировским, ныне - Мариинским театром, и поставленные вами оперы до сих пор украшают репертуар.

- У меня есть много предложений дирижировать оперы на Западе, но я отказываюсь. Потому что это компромисс абсолютный. Певцы приезжают с готовыми партиями, режиссёр является со своим «прочтением». Ему неинтересно прочтение гениального автора музыки, только - собственное. Художник - тоже отдельный персонаж. Потом всё склеивается и выдаётся публике. И чёрт знает, что можно увидеть. Я в эти игры не играю, слишком старый для компромиссов. Из-за денег я уже не работаю.

И в России опера - компромисс, а «режиссёры оперные», как они себя называют, - жулики. Они бесталанны и глупы настолько, что ставят себя выше Моцарта, Чайковского, Вагнера, превращают гениальную музыку в сопровождение своих дурацких выдумок. И искренне считают, что это - новое прочтение. Ну, о том, что происходит, ещё Лев Толстой говорил: «Искусство, к сожалению, погибнет. Но музыку жалко».

- Неужели с оперой всё так беспросветно?

- Я вот в Венскую оперу недавно ходил. Там интересно. Оркестр феноменальный, они играют поразительно чисто, даже… до отвращения (улыбается). А то, что на сцене происходит, это всё очень ненавязчиво, с соблюдением эпохи и стиля.

Главное - звук

- На ваших концертах - аншлаги, но, откровенно говоря, не всегда зал Филармонии так заполнен…

- Могу сказать о себе: конечно, приятно, когда продаются билеты, но даже если бы пришла треть зала, я бы всё равно дирижировал с той же ответственностью и с той же радостью.

Ну а в Филармонии мы ищем новые формы, осваиваем зал, который сделали в подвальных помещениях. Глупо было терять это пространство, мы его отремонтировали, там будут регулярные лекции о музыке. Впрочем, такое и раньше в Филармонии бывало, но теперь - в большом красивом пространстве, да ещё с буфетом, с кофе… Возможно, наши музыканты будут исполнять там камерную музыку, они этого хотят.

- Вы осваиваете новые пространства, а Мариинский театр критиковали за «гигантоманию».

- Просто я не очень понимаю, для чего нужно рядом два оперных театра. Новое здание мне напоминает большой продовольственный магазин. Внутри немного по-купечески, а вот звук в зале - хороший, это самое главное.

- Едва ли не ежегодно вы удостаиваетесь наград на родине и за рубежом. В июне в Италии вам была вручена престижная премия имени Артуро Бенедетти Микеланджели. А почему никогда не носите ордена?

- Как раз сегодня на лацкане моего пиджака - орден «Звезда Италии». Ну, просто я надел этот пиджак, а орден уже висел. Я обожаю Италию, выступаю там каждый год. Кто-то сказал, что у любого интеллигентного человека должно быть две родины - своя и Италия. Даже недостатки итальянцев мне симпатичны.

Ну, а орденов у меня много, не считаю и не ношу - стесняюсь. Да и глупо выходить на улицу, как Брежнев. Вот когда был молодой, очень хотел получать ордена. В советское время это входило в правила игры. А когда я постарел и поумнел, понял, что это такое. Раневская замечательно назвала награды «похоронными принадлежностями».

- Этот год в России был объявлен Годом культуры. Какими вам видятся итоги?

- Страна, в которой каждый год не является годом культуры, - не страна.