Недавно актриса Большого драматического театра им. Г. Товстоногова Карина Разумовская получила одну из самых престижных наград - премию имени Владислава Стржельчика.
В эксклюзивном интервью SPB.AIF.RU Карина рассказала, зачем люди идут в театр, почему в сериалах играют, как правило, плохо, и чем рискует актер на съемочной площадке.
Линия судьбы
Елена Петрова, SPB.AIF.RU: - Карина, когда вы поступали в БДТ, могли ли мечтать, что получите награду из рук самой Алисы Фрейндлих?
Карина Разумовская: - Конечно, нет! С БДТ меня странным образом связала судьба. Ещё ребёнком я снималась с Кириллом Юрьевичем Лавровым в картине «Исчадие ада», играла его дочь.
В БДТ мы показывались всем курсом, но так случилось, что взяли меня одну. Очень люблю этот театр, он стал для меня домом. Ну и конечно, когда понимаешь, кто выходит на эту сцену, как мастера работают, невозможно расслабиться. Премия от таких людей даёт веру в свои силы, у меня будто крылья выросли.
- Товстоногов говорил: «Есть спектакли-ответы. А есть спектакли-вопросы». Почему сейчас нередки спектакли-пустышки?
- Есть такое. Режиссёр будто декларирует: я вот придумал, а вы разбирайтесь. А разбираться-то не в чем. В театр люди приходят за чувствами: поплакать, посмеяться. Но, видимо, современная режиссура выше этого. Мне бывает искренне жаль зрителя, который попадает на такую «пустышку» и больше уже в театр не приходит. Надеюсь, моего театра это не коснётся.
- У вас за плечами десятки фильмов и сериалов, сниматься начали с детства. На студию привела мама?
- Моя семья не имеет отношения ни к театру, ни к кино: папа - моряк, мама - домохозяйка. Ну а я была бойкая девочка, как-то на всё метро горланила: «Ален Делон не пьёт одеколон». Подошёл дяденька-режиссёр. Так всё и началось. До кино я мечтала стать лётчицей. Но после того как попала на съёмочную площадку, всё изменилось. Это было безумно интересно. Тем более что тогда снимали на плёнку, применяли огромные камеры, свет выставлялся часами - настоящая магия. И я всё время говорю, что в кино уже 27 лет!
Улыбка в подарок
- Недавно мы видели вас на телеэкране в сериале «Мажор». Будет ли его продолжение?
- Да, мы как раз сейчас снимаем его в Петербурге. А над первой частью работали в Киеве.
- Когда я смотрю на вашу героиню, капитана полиции Вику Родионову, не покидает ощущение, что вам, как актрисе, приходится сдерживать эмоции.
- Да, по своей природе я открытый, улыбчивый человек. И сдерживать себя было самым сложным. А режиссёр говорил: «По минимуму улыбки! Если Родионова улыбнулась - это подарок для зрителей». Целый месяц «въезжала» в персонаж, чтобы он стал во мне жить.
- Очень органично сыграл «мажора» ваш партнёр Павел Прилучный.
- У Павла есть удивительное качество - он буквально за секунды вживается в предлагаемые обстоятельства. Я удивляюсь, насколько здорово это делает.
- Задам каверзный вопрос: почему во многих сериалах артисты так плохо играют?
- Может, режиссёр не ставит перед ними задачи, не находит время, чтобы обсуждать, репетировать? Ограничивается указаниями: «Здесь - погромче, а здесь - побыстрее».
Наверное, и продюсеры хотят снять ленту за очень короткий срок, но тогда ничего хорошего не получится. Если раньше за день снимали минуту экранного времени, и это был «потолок», то сейчас - 20 минут в день! Хотя что скрывать, и мы не всегда гениальны.
Меньше геройствую
- В сериалах немало рискованных трюков, насколько часто выполняете их сами?
- Как-то в минус 20 бегала по лесу в пижаме и с топором. Или, например, панически боюсь глубины, но в одном сериале мы с Александром Домогаровым играли дайверов. Это было мощнейшее преодоление себя.
А как-то меня чуть не убили. В картине «Блаженная» я стояла на крыше 16-го этажа, привязанная на тросике, героиня пыталась покончить жизнь самоубийством. Сняли этот эпизод, а потом в павильоне - само падение. Я была на высоте трёх метров, и вдруг тросик оборвался. Упала вниз, но, слава Богу, сгруппировалась. А если бы этот же тросик оборвался на 16-м этаже?
У меня много шрамов, ну а как же без этого? Пока ты молодой артист, всей трюки хочешь делать сам, тебе всё интересно. Сейчас уже поменьше геройствую, понимаю, что у меня театр. А если ногу сломаю, кто будет играть?