«Всё это мифы, что театра нет, драматургии нет, литературы нет... Всё есть!», - считает петербургский писатель Сергей Носов, который в 2015 году стал лауреатом премии «Национальный бестселлер» за роман «Фигурные скобки».
Мифогенное место
АиФ-Петербург, Елена Петрова: - Когда-то критики назвали вас «писателем завтрашней моды». Согласны?
Сергей Носов: - Считаю, что мода «на Носова» не наступила. Но что такое мода? Это форма социального конформизма. По некоторым сведениям, в лидеры по продажам в книжных магазинах постепенно выбиваются комиксы и раскраски. Раскраску недавно и моя жена купила, говорит, что раскрашивание нервы успокаивает (смеётся).
- Литература умирает?
- Если мы сами книги не повыбрасываем на помойку, как старые утюги, то куда они денутся? Ещё извечный спор - станет ли всё электронным? Бумажная книга - самый надёжный носитель информации. Ещё надежнее - камень, но «Войну и мир» на нём не высечешь. А книгу можно напечатать.
- Петербургское и московское литературное пространство едины?
- Конечно, литературное пространство едино, но есть нюансы. Мы в Петербурге - болото, но это неплохо, потому что это особая экосистема. И ещё Петербург - место мифогенное, от этого никуда не деться.
Когда-то я оказался в журнале «Костёр» на должности, на которой за несколько лет до этого работал Довлатов. И сотрудники про него много рассказывали, даже показывали дырочку в диване, которую Сергей прожёг сигаретой. Этих людей Довлатов уже описал в книге «Компромисс», так что получалось парадоксально: персонажи рассказывали об авторе, создавая миф.
Сплошные тайны
- Вы написали уже две книги, посвящённые тайной жизни петербургских памятников. Нераскрытые тайны остались?
- Сколько угодно, причём такие, что вроде бы и нет, а подойдёшь к памятнику, присмотришься и замечаешь что-то странное... Начинаешь исследовать и понимаешь, что - сплошные тайны, они рифмуются одна с другой. Но сейчас у меня мало запала этим заниматься.
- А на что есть запал?
- Мне интересны токи сегодняшнего дня, то, что в мозгах у людей происходит. И пьесу хочется написать.
- Но не так давно в БДТ поставили вашу пьесу «Алиса» с Фрейндлих в главной роли?
- Я бы не сказал, что это моя пьеса, это - проект режиссёра Андрея Могучего. Ему в голову эта идея пришла, он позвонил: «Давай сделаем спектакль «Алиса в стране чудес» на Фрейндлих», - «Кого же она будет играть?» - «Конечно, Алису» - «Как?» - «А я пока не знаю». Методом проб и ошибок нам удалось поймать интонацию и приём. Мне как зрителю спектакль понравился. В нём ощущается нерв.
Кстати, у нас в стране сейчас хорошая драматургия. Всё это мифы, что театра нет, драматургии нет, литературы нет... Всё есть! Может быть, как раз много всего, поэтому тонет в общей массе - и не видно.
- Кого же вы всё-таки разглядели?
- Я всех люблю, кто хорошо пишет и кого читать интересно.
В классике всё новые открытия делаешь: «Почему я это раньше не видел!» Когда мы проходили в школе того же Чехова, что могли понять? Но - как я убедился - и современные молодые люди абсолютно не понимают «про что», поэтому утверждают - да, Чехов хотел что-то сказать, но у него не получилось...
Мы привыкли, что всё должно быть последовательно, связано друг с другом, элементарно. Герой моего романа «Фигурные скобки» больше всего боится неопределённости и всё время попадает в это состояние. Да мы все так живём - непонятно, что же будет завтра?! Это во всём мире ощущается, а у нас - и подавно. Становятся вероятными самые невероятные события. Даже придумать нельзя, что, может быть, всё меняется мгновенно, как в калейдоскопе. Хотя ещё недавно казалось: жизнь стабильна, так всегда и будет.
- Какую же поддержку может оказать писатель?
- Думаю, что у современного автора задача одна - писать как можно лучше, не халтурить.
До прочтения – сжечь. 10 известных книг, которые раньше были запрещены 
От Козьмы Пруткова до Макса Фрая. 5 популярных вымышленных писателей 
«Трудно быть вежливой, когда не хочется». Татьяна Толстая о книгах и России 
«Деньги - зло?» Как писатели получали Нобелевскую премию по литературе