Наш корреспондент встретилась с творческим коллективом театра – художественным руководителем Михаилом Левшиным и актрисами Ниной Мещаниновой, Ольгой Яковлевой и Анастасией Пижель.
Каждая эпоха – свой «Гамлет»
SPB.AIF.RU: – Классика – основа вашего репертуара. Скажите, вызывает ли классика интерес у сегодняшнего зрителя?
Михаил Левшин: – Ответ простой – классика выдерживает испытание временем. Произведение читаешь, и оно – интересное. Вы меня сразу спросите: «Ну хорошо, вам интересно, Михаил Александрович, а кому-нибудь не интересно!» Дело тут вот в чем. Если говорить о режиссере, то он должен быть абсолютно честным. Если он прочитал сложное философское произведение западного автора, ничего не понял, но делает вид, что все понял – то вот это неправильно! Ничего хорошего из этого не получится.
SPB.AIF.RU:– Скажите, классика – это беспроигрышно? Или помимо классики в репертуаре должны существовать постановки по современным пьесам?
Михаил Левшин: – Понимаете, классика ведь может быть поставлена по-разному. И тому – много примеров. Хотя классика – это не всегда удача! Скажем, взял «Ревизора» и думаешь, что все точно будут смеяться. Ничего подобного! Может быть и провал. Еще важен момент интерпретации. В классическом произведении закодировано время. В нем есть объем и многозначность. Поэтому – каждая эпоха – свой «Гамлет».
SPB.AIF.RU: – А как режиссеру абстрагироваться от предыдущих постановок, ведь классикой занимаются многие театральные коллективы? Ведь, сколько уже было «Гамлетов», сколько было «Ревизоров»… Как выкристаллизовать свое собственное видение?
Михаил Левшин: – Тут все очень просто – «да» или «нет». Талант как деньги – они либо есть, либо их нет. Если у режиссера есть талант, то, читая произведение, он должен увидеть такое, чего другие не видят. Ролан Быков (как безусловный талант) в интервью рассказывал: «Грозу» Островского надо ставить про то, что Кабаниха, которая по всем школьным учебникам – олицетворение «темного царства», пережила несчастную любовь, и очень сильно любит сына Тихона». Вот что можно увидеть в произведении Островского. Это называется – жизнь за текстом. Других режиссеров мы не обсуждаем. Если кому-то необходимо посмотреть предыдущие постановки, чтобы не повториться – пожалуйста. Я, например, смотрю другие варианты. И часто удивляюсь, что кто-то увидел другие смыслы. Это очень интересный процесс.
«А кто такой Островский, а кто такой Тургенев?»
Нина Мещанинова: – Классика может зазвучать тогда, когда мы будем искать в ней мотивы современности. Мы должны меняться, и вместе с нами будет изменяться подход к классике. Режиссер отражает время, несмотря на то, что обращается к классике. Могу привести пример «Леса» Островского. Это очень непростое произведение, оно удивительно фундаментальное. Я уже во втором произведении Островского играю. Шесть лет – в постановке «Волки и овцы». Так вот в «Лесе» выйти в «современность» очень непросто. Мы сделали музыкальный спектакль, потому что решили, что таким образом приблизим текст к сегодняшнему дню.
Не секрет, что школьники часто спрашивают: «А кто такой Островский, а кто такой Тургенев?». С этим же бороться как-то надо! Я считаю, что спектакль «Муму» из нашего репертуара как раз и позволяет изменить эту ситуацию.
Михаил Левшин: – Надо пояснить, что спектакль «Муму» решен как пластический. Многие эпизоды обобщаются звуками. Но текста как такого там нет. Но со сцены звучат русские народные песни. По задумке – актерам не надо самовыражаться и изъясняться. Делай свое дело и все. Хорошо будешь делать – дадут маленькую денежку. Плохо – тебя накажут.
«Вокруг миллионы бессмыслицы…»
Анастасия Пижель: – Позвольте мне вернуться к теме классики. Я думаю, что есть смысл браться за классический материал, признавая, что это грандиозная ответственность в том случае, если ты чувствуешь в тексте болевые точки, чувствуешь «мостик» с сегодняшним днем. Тогда зритель воспримет постановку близко к сердцу.
Плюс к этому нужно подходить к спектаклям со смыслом, потому что сегодня вокруг миллионы бессмыслицы, пустословия. Приходишь в театр порой, смотришь на постановки, задаешься вопросом: «О чем человек думал, когда ставил это? Видимо, не о чем, кроме гонорара!» Возвращаясь к «Муму», хочу сказать, что у нас в постановке нет ни одного безликого персонажа. У нас получились судьбы, получились характеры… Это, несмотря на то, что большая часть персонажей – крестьянство, живущее трудной жизнью.
Михаил Левшин: – Ольга Яковлева играет в «Муму» роль капризной барыни. Мы с Ольгой нашли очень интересную линию, которая у Тургенева прописана не буквально. Мы сделали ее более понятной.
Ольга Яковлева: – Скорее всего, Тургенев написал эту героиню со своей матери. Она была властная женщина. Стреляла, ездила верхом на лошади, отослала крестьян в дальнюю деревню, потому что они не сняли шапки при поклоне, в Пасху за неповиновение запретила звонить в колокола. По тексту у барыни есть огромная дворня. И пока есть этот старый уклад, она чувствует себя уверенно. Так только что-то нарушается, возникают какие-то диссонансы.
Но дело даже не в этом, а в том, что мы с Михаилом Александровичем решили создавать не ту женщину, которая всех мучает, а женщину с несчастной судьбой. По ночам, глядя на раму картины, она вспоминает покойного мужа. Это ностальгия о прошлом, о прелести и юности. У нее были хорошие перспективы, у нее могла совершенно по-другому сложиться судьба. Но не сложилась, к сожалению. У нас есть ее монолог в конце: «Я не приказывала топить собаку!» По сути своей барыня уверена, что добра и заботиться о подчиненных. Но с другой стороны, она их и наказывает. Получается, что она считает себя невиновной. Эта мысль очень современная и сегодня, между прочим!
Театр «На Литейном»: «Сегодня зритель подустал от агрессивного театра» 
Константин Райкин. Россию вылечит... микробпо имени «театр» 
Красота - в свободе. Панина о чудесах, знаках свыше и чувстве вины 
Пётр Семак: «Русские не умеют терпеть» 
Задача - не халтурить! Сергей Носов о токах времени и непонятном завтра