Группы риска
«АиФ-Петербург»: - Наталья Владимировна, как обстоят дела в Петербурге по заболеванию СПИДом?
- Ситуация в Петербурге довольно неблагополучная. К сожалению, мы входим в число пяти неблагополучных регионов России. На сегодняшний день выявлено более 41 тысячи инфицированных. Но по расчетам экспертов, это 100 -150 тысяч ВИЧ-инфицированных.
«АиФ-Петербург»: - Скажите, пожалуйста, эти 41 тысяча инфицированных – это люди, которые принадлежат к группам риска? Раньше нам говорили, что в группы риска входят гомосексуалисты, наркоманы. Кто входит в группу риска сейчас?
- На самом деле вы правы. Все дело в том, что в самом начале эпидемии, это был 2000-2001 год, инфицировалось большое количество людей, употребляющих наркотики. Так случалось во всех странах. Как только вирус попадал в среду наркозависимых, эпидемия вспыхивала. Потому что в компании, где молодые люди употребляли наркотики, можно было заразить через иглу сразу 10 человек, если среди них был ВИЧ-инфицированный. И получилось так, что в городе выявилось за 2000-1001 год 20 тысяч инфицированных. После вирус стал ползти, передаваясь половым путем. Если тогда мы говорили, что 90% передачи вируса происходит среди наркоманов, то сейчас вирус больше распространяется через половой путь передачи. Мы можем говорить о том, что 20% - а это каждый пятый человек, инфицировался половым путем. Сейчас тенденция такая: увеличивается половой путь передачи, увеличивается доля женщин. Раньше количество инфицированных женщин составлял 30%. При половой передачи в силу анатомических особенностей женщина более уязвима. На самом деле при половом контакте женщины инфицируются в 3 раза чаще, чем мужчины. Самая уязвимая группа – это женщины. Сейчас доля инфицированных женщин приближается к 45% в нашем городе. И это ужасно, потому что, если инфицирована женщина, то могут быть инфицированные дети. Они, кстати, уже есть в Петербурге. И, кроме того, если в начале 2000-х годов это были в основном молодые люди, употребляющие наркотики, то сейчас возрастная группа - за 30; и все более часто выявляются люди 40-50-летнего возраста. То есть люди, которые никогда в жизни не думали, что могут попасть в эту ситуацию.
«АиФ-Петербург»: - Как эти люди выявляются? Анонимно сдают кровь?
- По-разному. Да, сдают анонимно. Но это люди, которые сомневаются. Либо у них есть подозрения на счет полового партнера, либо они употребляют наркотики. В основном выявляется в лечебных учреждениях. Например, у женщин выявляется во время беременности. Вы знаете, что женщина во время беременности обследуется два раза. Также выявляется в стационарах. Допустим, в наркологических диспансерах, в кожно-венерологических. Как я уже говорила, много людей было инфицировано в 2000-х годах. А ВИЧ-инфекция протекает обычно 10-11 лет. И сейчас очень много выявляется людей на поздних стадиях ВИЧ, которые инфицировались как раз в 2000-х годах. То есть они уже выявляются по клиническим показателям. То есть они заболели, попали в стационар, обследовались… и там уже выявляется их ВИЧ-статус.
«АиФ-Петербург»: - У меня вопрос такой, по поводу анонимности обследования. Мне рассказывали такую историю: один человек захотел сдать анализ и у него потребовали паспортные данные, и из-за этого он анализ не сдал. Существует ли возможность сдать кровь анонимно?
- Я буду говорить про анонимный кабинет центра СПИДа. Любой человек с улицы, который приходит к нам в центр, вначале попадает к психологу. Психолог должен выяснить, какие у этого человека есть риски инфицирования, по необходимости подготовить его к положительному результату. После этого уже можно сдавать кровь. Паспортные данные не обязательны. В журнал записывают номер и обычно ещё пишут район города. На следующий день человек приходит, и ему психолог сообщает результат. Это уже посттестовое консультирование. Если результат положительный, то психолог сразу же пытается снизить этот стресс. Если анализ отрицательный, то все равно проводится это посттестовое консультирование, то есть психолог пытается так поговорить с человеком, чтобы он попытался изменить свое поведение. Положим, если у человека рискованное социальное положение, тогда он должен как-то изменить ситуацию. Иногда нужна справка официальная, тогда уже требуются паспортные данные.
Есть нюанс: когда человек обследуется анонимно, ему делают иммуно-ферментный анализ, это анализ скрининговый, то есть отборочный, то есть определяются антитела к вирусу. Если анализ положительный, то это 99% гарантии. Тем не менее, окончательный анализ, то есть иммуно-блот, когда выявляются антитела к каждому белку, это тот анализ дает 100% гарантию, и делают его только по паспорту. Это связанно с тем, что анализ этот довольно дорогостоящий.
Мифы и реальность
«АиФ-Петербург»: - В последнее время появляется информация, что СПИД – это инфекционная проблема, что СПИД всегда был у людей. И его появление или не появление зависит лишь от иммунной системы человека.
- Я в ужасе от этих передач. И я рада, что могу это высказать, и, возможно, люди меня услышат. Нет ни одного вируса лучше изученного. Я практик. Я с 1993 года работаю в Центре. Мы работаем с людьми, которые знать не знают, что они заражены. Мы обследуем их и можем установить, когда они инфицировались, когда появились первые синдромы. Эти передачи, так называемые СПИД-диссиденты, вы даже не представляете, сколько вреда они приводят. Передача Гордона, которая вышла этим летом, нанесла страшный вред. Ведь, люди, которые участвовали в этой передаче, говорят намного убедительнее наших профессоров. И вот что получилось: некоторые пациенты бросили терапию.
Я вам расскажу: молодая женщина, красивая, умная, работающая… мы назначили ей противовирусную терапию. Пока она лечилась, все было нормально. Посмотрев эту передачу, она решает, что у неё все хорошо, что мы все выдумали. Она бросает эту терапию. В результате у неё снижается иммунитет до таких показателей, что развивается токсоплазмоз головного мозга. Это очень серьезное заболевание. И вот она ко мне приходит, уже полежав в стационаре. Она парализована. У неё паралич правой руки и правой ноги, она плохо говорит, плохо соображается. Она глубокий инвалид. Вот к чему приводят эти передачи. И кто за это ответит? Я, когда говорю это, у меня мурашки… Потому что, когда ты видишь молодого человека, которому 29 лет, и у которого молодой муж, а через полгода перед тобой глубокий инвалид. И мама, и муж разводят руками… - вот кто за это ответит?
Телевидение обладает огромной силой. Некоторые пациенты спохватились и через месяц прибежали, сказав, что им стало хуже. На сегодняшний день, как бы мы не хотели, у нас есть только эта противовирусная терапия, чтобы сохранить жизнь этим больным. Может быть, будет вакцина через два, десять лет, но на сегодняшний день, спасает и продлевает жизнь только эта терапия.
«АиФ-Петербург»: - Говорили о разработке петербургских ученых, но на сегодня противоядия ещё нет?
- Вирус сидит в геноме клетки. Для того чтобы вирусу развиваться, ему нужна клетка и ферменты. Вот эта терапия блокирует ферменты, и вирус в организме не размножается. СПИД в организме не размножается и не поражает иммунную систему. То есть, вирус находится в подавленном состоянии, а иммунитет начинает расти. На самом деле в человеческом теле каждый день появляются новые клетки. Поэтому иммунитет можно восстановить. У меня есть пациент, которого мы начинали лечить, у него было 0%, 0 клеток иммунитет, то сейчас, через 5 лет, у него нормальное количество иммунитета. Если раньше считалось, что ВИЧ – это смертельное заболевание, то сейчас Всемирная Организация Здравоохранения говорит, что ВИЧ- инфекция – это хроническая, управляемая инфекция. Если человек вовремя обращается к нам, то мы можем сделать так, что стадия СПИД никогда не наступит. Конечно, ничего хорошего нет в приеме таблеток, это понятно. Но когда мы взвешиваем на весах вирус, который может привести к смерти, и терапию, то, конечно, мы выбираем терапию. Конечно, среди пациентов ходит много баек. Говорят, что это химия.
«АиФ-Петербург»: - А побочные эффекты от терапии есть?
- Конечно, есть. Их можно разделить на ранние, когда мы только назначаем препарат, тогда мы подбираем другой препарат, который будет человеку подходить. И так называемые – поздние, когда человек принимает 5-7 лет и так далее. Да, конечно, побочные действия есть, и их надо лечить, либо человек погибнет без этой терапии.
«АиФ-Петербург»: - На сколько лет можно продлить жизнь человеку терапией?
- Сейчас говорят о том, что ВИЧ-инфицированный, лечащийся, может прожить такую же долгую жизнь, как и здоровый человек. Сейчас говорят и о 35 годах жизни. Могу рассказать о своих пациентах. У меня есть пациент, инфицированный в 87 году. 23 прожили. Это люди, которые лечатся. На моей груди в середине 90-х рыдало много молодых женщин. Но вот сейчас они живы, родили детей. Сейчас я смотрю на своих пациентов, которые мне рассказывают про своих внуков, и я помню, в каком они были ужасе, ведь в 93-м, 94-м лекарств не было. И все думали, что они вот завтра умрут. Ничего подобного. Это не приговор. На сегодняшний день это лечатся.
«АиФ-Петербург»: - Эти лекарства человек принимает на протяжении всей своей жизни?
- Препараты появились в 96-м году. Да, препараты для применения на протяжении всей жизни. Иногда мы делаем перерывы, если возникают побочные действия. Есть группа пациентов, которым нельзя прерывать терапию. Это люди, которым терапия была назначена в стадии СПИД. Обычно это очень пугает пациентов, что вот, всю оставшуюся жизнь… Надо четко понять, что никто насильно тебя лечить не будет. Самое главное, чтобы пациент нашел общий язык с лечащим врачом. Бывает так, что пациент говорит: «Всё, больше не могу». И тогда мы делаем перерыв, если через месяц иммунитет хороший и вируса мало, то мы можем продлить перерыв. А бывает так, что вируса сразу становится очень много… Самое страшное, когда человек бросает терапию и исчезает, а потом мы находим его где-нибудь в реанимации.
Выход есть
«АиФ-Петербург»: - Эти лекарства, терапия – платная вещь?
- Пациентам все это предоставляется бесплатно. При этом это колоссальные деньги. Мы и представить не могли, что на это будут выделены средства. Терапия предоставляется бесплатно. В принципе, у нас не так много людей, способных её покупать. Это ведь достаточно большие деньги.
«АиФ-Петербург»: - Наталья Васильевна, пришел вопрос на адрес сайта: «В случае задержек с госзакупками лекарств через систему госзаказа, которые раньше происходили регулярно, да и сейчас происходят в некоторых регионах, имеется ли какая то удобная возможность оперативного приобретения курса препаратов за деньги больного в сроки, позволяющие гарантированно не прерывать лечения, а значит и не менять первоначальную схему на вторую, менее эффективную по статистике?»
- Я думаю, что всегда можно найти выход. Всегда можно выйти на фармакологическую компанию, на представителей. Я думаю, что смогут достать препараты. Все решаемо. Фармакологические компании идут на встречу. В отношении поставок: в последнее время мы достаточно живем хорошо. В этом году были какие-то замены, но меняли на лучшее препараты-то. На самом деле у пациентов в голове полная каша по поводу терапии. Есть такое понятие как резистентность вируса, когда вирус привыкает к препарату. Сначала мы применяем первую схему. Если она работает – это хорошо. Мы смотрим вирусную нагрузку – это количество вируса в крови. За 4-6 месяцев терапии мы добиваемся того, что вирус в крови не обнаруживается. Это говорит о том, что система работает: вирус не будет размножаться, мутаций не будет, то есть не выработается резистентность. Самое плохое бывает, когда люди плохо принимают эти таблетки, нерегулярно, не ту дозу. Получается, что лекарство в крови есть, но таким способом можно выработать резистентность, то есть терапия перестанет работать, и понадобится переходить на вторую схему. Если была первая схема, и вирус был подавлен, и мы меняем препарат в силу отсутствия нужного, то все хорошо будет. Если, предположим, выработалась резистентность, и препараты первой схемы не работают, тогда мы уже должны подбирать вторую схему, и тогда, действительно, менее эффективно. Если мы меняем препарат в силу того, что другого нет, то ничего страшного не происходит.
«АиФ-Петербург»: - Все-таки перебои с поставками существуют?
- В июле- августе не было «Зерита», который мы поменяли на «Витекс». И не было «Реатаза» определенной дозировки и мы поменяли на другой. Все, ничего больше не происходило.
«АиФ-Петербург»: - А от чего это зависит?
- Вообще, конечно, от поставок. Мы работаем с тем, что нам привезут. Дело в том, что иногда нам привозят поздно. Мы ждем препарат в мае, а нам привозят его в августе. Нам надо эти месяцы как-то продержаться, пережить. В этом году ничего страшного не было, абсолютно.
«АиФ-Петербург»: - Вопрос: «На ваш взгляд, если государство будет вынуждено вводить режим экономии на ВИЧ-инфицированных, то какие элементы или этапы лечения могут быть исключены из государственного финансирования наиболее безболезненно для больных?»
- Вопрос очень хитрый, но противовирусная терапия должна быть в полном объеме. У нас сложилась парадоксальная ситуация. Мы готовы лечить и у нас есть препараты даже большее количество, чем мы лечим. Противовирусная терапия во многом зависит от пациента. Он принимать лекарства регулярно. Как показывает практика, таких пациентов сознательных немного. Особенно ребята, наркозависимые, они не могут часто принимать хорошие препараты. Они их бросают. Загулял и бросил терапию. Такой парадокс: с одной стороны государство тратит деньги, мы готовы лечить, а за человеком приходит бегать.
«АиФ-Петербург»: - Я так поняла, здесь людей беспокоит другой вопрос. Вот если сократится программа государственного финансирования или вообще закончится, что делать?
- Если честно, я себе это мало представляю. Слишком большое количество ВИЧ-инфицированных. Вот, представьте: у нас инфицированных 41 тысяча; границы все открыты, мы свободно путешествуем; в Финляндии инфицированных – 5 тысяч… Европа очень боится нашей эпидемии. На наше правительство давят. Чтобы остановить эпидемию должна быть информация, то есть человек должен знать, как себя защитить – это один момент. Второй – мы все заинтересованы, чтобы инфицированные лечились, потому что степень заразности пропорциональна вирусной нагрузке, о которой я вам рассказывала. Если вирусная нагрузка подавлена, то человек практически не заразен.
«АиФ-Петербург»: - То есть он может спокойно жениться, рожать детей?
- Тут 100% гарантии никто не даст, как говорится: в медицине все бывает. Но американцы провели исследование на большом количестве дискордантных пар, когда один инфицирован, другой –нет. И вот у них был подавлен вирус. И никто не заболел. Поэтому мы должны быть заинтересованными, чтобы как можно больше людей проходили лечение.
«АиФ-Петербург»: - Вопрос по деньгам: «Сколько примерно понадобится тратить из своего кармана больному, чтобы продолжать необходимый курс? Например, озвучьте стоимость, исходя из следующего: наиболее распространенная комбинация препаратов ВААРТ - стоимость на месяц».
- Первая схема. «Комбивир» с «Эстокрином» стоит 55 тысяч в год. Это где-то 4 тысячи в месяц.
«АиФ-Петербург»: - «Второе: сдача регулярных анализов крови (общий клинический анализ, количество CD4 лимфоцитов, анализ на вирусную нагрузку - раз в 2-3 месяца)».
- На самом деле, если сдавать анализы CD4 и на вирусную нагрузку, то это где-то 5 тысяч
«АиФ-Петербург»: - «анализ на резистентность вируса к принимаемым препаратам».
- Анализ на резистентсноть стоит порядка 9 тысяч.
Стигма все-таки существует
«АиФ-Петербург»: - «Как в бытовых условиях (не обращаясь к врачу), узнать, болен ли человек СПИДом? Есть ли характерные симптомы?»
- Человек инфицировался, где-то у 30% через 2-3 недели может быть острый период ВИЧ. У человека повышается температура, появляется сыть. Эта острая ВИЧ может протекать под маркой гриппа, ангины, ОРВИ и аллергической реакции. Если человек не попадает к врачу, который не нацелен на обнаружение вируса (в Боткина сейчас много вируса обнаруживают), то после может наступить период благополучия и человек вообще ни на что не жалуется в течение 5 -7 лет. Человек чувствует себя здоровым, но при этом, может заражать. Дальше, по мере прогрессирования вируса, появляются такие незначительные признаки, как слабость, температура, может человек похудеть… Но сейчас как говорят: «Я думал, что это у меня от работы. Я много работаю». Но эта слабость она приходит исподволь. Мы начинаем лечить человека, и он говорит: «Да, у меня появилась энергия, раньше её не было». То есть в домашних условиях СПИД не диагностируется. Надо пойти и сдать анализ. Если человек что-то заподозрил, то лучше пойти и расставить все точки над «i». Потому что, чем ты раньше пойдешь наблюдаться, тем меньше будет побочных эффектов от препаратов.
«АиФ-Петербург»: - Наталья Васильевна, в Петербурге сейчас ВИЧ-инфекция очень быстро распространяется может стоит всех проверить в обязательном порядке?
- У нас есть такой закон, в котором написано, что на ВИЧ можно обследовать только добровольно. Я должна предложить обследоваться, но человек вправе отказаться. Обязательно обследованию подвергаются только доноры и медицинские работники, которые непосредственно работают с этим вирусом. Если работодатель требует, то это противозаконно. Человек имеет право отказаться. Я ещё понимаю, когда обследуют оперирующих хирургов, но если это торговый работник… При выявлении ВИЧ-инфекции у человека меняется вся жизнь. Это по сути, больше психологическое влияние. Эта стигма, она существует. Возможно, сейчас общество стало мягче, чем раньше, но стигма все-таки существует. Человек ужасно боится потерять работу. И если работодатель узнает о его ВИЧ-статусе, он может какими-то способами уволить работника. Поэтому люди, которым есть что терять, какая-то хорошая работа, как правило, конечно, стараются скрывать это.
«АиФ-Петербург»: - А в Центре существует адаптационная помощь. Есть ли, кроме психолога, например, адвокат?
- Нет, но очень нужно, чтобы были такие люди. Как раз сегодня обсуждали с заведующей… например, беременная женщина отказывается принимать лекарства, то есть она ставит в риск заболевания своего ребенка. Как правило, это зависимые от наркотиков женщины. Если она будет принимать таблетки, то риск заражения ребенка – 1%, если не будет – 25-30%. Я уверена, что на Западе её просто заставили бы принимать эти таблетки. Мы не знаем, как подействовать на эту женщину. Конечно, юристы нам очень нужны. И у пациентов тоже много вопросов.
«АиФ-Петербург»: - Скажите, пожалуйста, что с вашей точки зрения нужно сделать, чтобы люди поняли, что болезнь такая существует, и может коснуться и их?
- Мне кажется, что нужно, чтобы было как можно больше позитивных передач. Люди живут полноценной жизнью, выходят замуж, заканчивают институт… А у нас в передачах либо говорят, что такого вообще нет и все дураки, и врачи в этом заинтересованы, либо начинают пугать. По жизненному прогнозу говорю, что ВИЧ-инфекция намного доброкачественнее, чем какие-то другие заболевания, например онкология, заболевания крови… У меня есть девочка, которая наблюдается с 2000 года. Она закончила институт, вышла замуж. И до сих пор не получает терапию. Она пришла ко мне с квадратными глазами. У неё ещё мальчик в группе умер от лейкоза буквально за 2 месяца. А у неё ВИЧ-инфекция уже на протяжении 5 лет. Да, действительно, это пожизненно. Но если лечиться и наблюдаться, можно прожить нормальную жизнь. А у нас столько страха… Человек боится прийти. И самое ужасное, когда человек узнает свой статус и никуда не идет. Но от себя-то не уйдешь. Он начинает читать Интернет, негатив всякий, осматривать свою кожу, лимфо узлы… Все негативные мысли, они только усугубляют ситуацию. Приходит такой человек к нам уже изнеможенный. А спрашивается: где ты раньше был?
«АиФ-Петербург»: - Ещё один вопрос от читателей: «Поясните ситуацию с так называемыми препаратами-иммуномодуляторами. Реклама и вполне официальная информация в инструкции препаратам гласит, что они активизируют, стимулируют и всячески помогают иммунной системе подняться до неслыханных высот. Однако, в курс лечения ВИЧ-инфицированных не включает таких препаратов по определению. Только непосредственно те, что входят в ВААРТ (высоко активную антиретровирусную терапию). При этом сами инфекционисты никаких подобных препаратов самостоятельно не советуют приобретать, а на прямые вопросы – «может быть, есть то, что можно самостоятельно достать...» - лишь скептически качают головой. Данные «иммунномодуляторы» - обман потребителя? Государство просто таким незамысловатым образом экономит? Или же есть какая то еще причина, по которой потенциально полезные препараты лечащим врачам просто не советуют рекомендовать больному?»
- Что касается иммуномодуляторов – это очень тонкий вопрос. Вмешиваться в иммунную систему – это очень опасно. И существует довольно мало врачей, которые в этом разбираются хорошо. Потому что расшатать иммунную систему мы можем, а как её восстановить потом. Что касается иммуностимуляторов и иммуномодуляторов, то я их боюсь как огня у ВИЧ-инфицированных. Все дело в том, что если человек не получает нашу противовирусную терапию, вирус у него не подавлен, а мы начинаем стимулировать его иммунную систему. Грубо говоря, у него появляется все больше и больше лимфоцитов – это пища для вируса. Иммуностимуляторами и иммуномодуляторами мы можем просто подстегнуть инфекцию. Поэтому мы никогда их не рекомендуем и не рекомендуют клиницисты по всему миру. У нас на рынке, к сожалению, очень много препаратов под маркой иммуностимуляторов и иммуномодуляторов, клинических исследований должных у которых вообще не проводилось.
Реклама же – это двигатель прогресса. Мы можем рекомендовать иммуностимуляторы и иммуномодуляторы только, когда у нас вирус уже подавлен, и мы его обуздали, когда мы хотим как-то поднять иммунную систему. Но принимать модуляторы, когда вирус не подавлен, - это чревато последствиями. Вы может, не помните, но был препарат «Арменикум», который якобы вылечивает. Люди продавали квартиры ради него. Им вводили препарат, вирус начинал прогрессировать и они быстро погибали. Когда вам обещают вылечить ВИЧ-инфекцию, надо очень хорошо задуматься, потому что на сегодняшний день полностью удалить инфекцию невозможно. Что вообще нужно инфицированному? Это нормальный образ жизни. Соблюдение режима труда и отдыха. Нормальное питание. Причем, чем проще оно, тем лучше. Это крупы, овощи, молоко… Надо находиться на свежем воздухе, выезжать за город. И принимать поливитамины с микроэлементами. Особенно сейчас, когда в Питере начались эти темные дни, у нас у всех световое голодание. Нам всем нужны витамины. Никаких иммуностимуляторов и иммуномодуляторов.
В Петербурге зарегистрировано более 34 тысяч ВИЧ-инфицированных