Эрмитаж в блокаде. Открылась выставка, посвященная осажденному Ленинграду

В Фойе Эрмитажного театра открылась выставка, посвящённая 70-летию освобождения города от фашистской блокады. На ней представлены рисунки, фотографии, архивные документы, рассказывающие о музейной жизни военного времени, о сохранении коллекций, которые не успели эвакуировать, о продолжении научной и лекционной деятельности.

Сердце блокадного Эрмитажа

Непосредственно перед открытием самой выставки журналистам предоставили возможность посетить подвалы и чердак Эрмитажа, т. е. те помещения, которые были задействованы во время войны особым образом.

По словам научного сотрудника Эрмитажа Людмилы Воронихиной, бомбоубежище № 3 - это сердце блокадного Эрмитажа. Всего бомбоубежищ на территории музея было 12. Но только несколько из них стали знаменитыми. Именно они изображены на рисунках, представленных на выставке. В подвальных помещениях располагался штаб Эрмитажа - телефоны, связывающие его с городом. Для обустройства бомбоубежища сотрудникам нужно было заложить окна, найти мебель.

Но стоит отметить, что мебель из коллекций не брали! Люди отгораживали пространство простынями. Помимо эрмитажных сотрудников здесь находились ещё и работники Русского музея, Музея революции, художники из Академии художеств. Все они вели непрерывную работу. Было страшно, но все были заняты делом. Во время блокады продолжались важные научные труды. В частности, Борис Пиотровский начал и почти закончил здесь свою книгу о Кармир Блуре (древнем городище Кармир Блуре (Тейшебаини) на территории Еревана, где искали захоронения людей. - Прим. авт.). Впоследствии он получил за эту книгу государственную премию.

Ценные знания

В бомбоубежище шли постоянные разговоры об искусстве. Причём не столько для того, чтобы что-то обсудить и подискутировать, а для того, чтобы поделиться информацией с коллегами. Все понимали, что жизнь каждого из них висит на волоске. А ценные знания не должны оказаться в забвении. Воздушные тревоги длились иногда по семь часов подряд. И именно в эти минуты  сотрудники Эрмитажа рассказывали друг другу всё, что знали об искусстве…

Велись разговоры и о том, как отметить два праздника, посвящённых многонациональной советской культуре, - 800-летие азербайджанского поэта Низами и 500-летие узбекского поэта Навои. В статье газеты «Культура», выпущенной к 20-летию со дня освобождения Ленинграда от вражеской блокады, было указано, что «эти юбилеи должны были быть широко отмечены в конце 1941 года. И война не помешала планам учёных. 17 октября 1941 года в Эрмитаже собрались академики и поэты, историки, археологи, корреспонденты московских и ленинградских газет. На заседание, посвящённое 800-летию со дня рождения Низами многие докладчики прибыли прямо с передовой. Другой юбилей – 500-летие Алишера Навои, поэта гуманиста, отметили 10 декабря 1941 года. Именно в этот день «Ленинградская правда» впервые вышла не на четырёх, а на двух страницах. И это был самый тяжёлый период голодной зимы 1941-1942 года, когда хлебная норма сократилась до ничтожных размеров - 250 граммов рабочим, остальным - 125. Но в этот день сотрудники Эрмитажа встречали у служебного подъезда ленинградских учёных, художников и поэтов».

«Не ходи, там умершие»

В Эрмитаже имелась своя пожарная команда. Она располагалась всё в том же бомбоубежище № 3. Одним из тех, кто работал в этой бригаде, был и Борис Борисович Пиотровский. Велась работа и на вышках Эрмитажа - сотрудники музея видели все пожары города - и как горели Бадаевские склады, и «Американские горы» (потешная горная железная дорога. - Прим. авт.) у кинотеатра «Великан».

Известно, что на территорию Эрмитажа попало две авиабомбы и тридцать снарядов. Как рассказал журналистам ведущий инженер технического отдела Сергей Маценков, на чердаках Эрмитажа жизнь протекала в течение всей войны. Сейчас там можно увидеть историческую будку. Перед революцией в ней находился пост часового; она располагалась у флагштока. Во время войны в ней несли дежурство бойцы команды самозащиты Эрмитажа. На фронтоне этой будки можно увидеть красный цвет. Именно в такой цвет были выкрашены все фасады Зимнего дворца и зданий, которые были на Дворцовой площади. В этой будке осталось много автографов. Из интересного текста - там есть начало Первого псалма.

Многие из этих событий зафиксированы в рисунках художника Александра Никольского. Его работы как раз и предоставлены на открывшейся выставке. Под Новый год в 1941 году он собрал всех и показал свои рисунки, в которых все те прекрасные залы Эрмитажа, по которым сегодня водят экскурсии, превратились в холодные помещения, где в рамах не было картин. Но плачевное впечатление производили не только залы. Самое страшное было в том, что из Эрмитажа постепенно уходили люди… В 1942 году были зафиксированы смерти. Когда Софья Пиотровская пошла в библиотеку за книгами, Борис сказал: «Не ходи, там умершие».

Спасённые фрески

К началу 1943 года в Эрмитаже работали 19 научных сотрудников. Среди них пожилые женщины, которые отказались эвакуироваться. Они говорили, что Ленинград не сдадут. «Мы не уедем отсюда, ведь здесь могилы наших предков!» Так Анна Султан-Шах спасла фрески Туркестана (она поступила на работу в Государственный Эрмитаж в 1922 году, когда под руководством Иосифа Орбели здесь создавался отдел Востока. Долгие годы была главным хранителем отдела ковров, главным хранителем отдела Востока (с 1945 года). - Прим. авт.). Фрески начали осыпаться. Она собрала все женские силы научных сотрудников. И они собрали всю осыпавшуюся штукатурку. А когда египтологу Наталье Флиттнер предложили эвакуироваться, то она отказалась. В военное время она обтирала остававшуюся неэвакуированной музейную мумию, на которой уже выступали соли. «Сохранение исторических памятников для потомков - для музейных сотрудников особый долг. Для каждого памятник - что свой ребёнок», - отмечает Людмила Воронихина.