— Если я сижу в тверской деревне, а Марина — в Стокгольме, и мы слушаем одну и ту же музыку, то я точно знаю — вот это ей понравится, а это нет, — рассказывает Юра.
— Наш роман начался не с того, что «глаза их встретились, и они поняли, что это любовь», — продолжает Марина. — Мы познакомились на почве музыки. Юра был руководителем ВИА, как тогда было модно называть, и мы с сестрой — семнадцатилетние — пришли к ним в ансамбль. Я, может, девушкой была неопытной, но музыкантом довольно зрелым. Потому что с детства занималась вокалом во Дворце пионеров, мы выступали в Капелле, Филармонии, снимались на телевидении, записывались на радио.
В те же 17 лет я с восторгом писала приятелю в армию: «У меня никакой личной жизни. Зато пою в трех ансамблях!»
Хотя была юношеская любовь, но — обожглась, не получилось. Тогда и пришла к выводу — рано мне думать о семейной жизни, не буду от музыки отвлекаться. А Юра — ему было уже 28 лет — тоже, видимо, решил, что самое любимое — это музыка. Так что мы оказались единомышленниками. Хотя Юра не был Аленом Делоном по внешним данным, но я этого и не искала. Мне нужен был рядом музыкант, профессионал, энтузиаст. В роли жены я себя не видела, но — стала ею. Ребенка мы не планировали, но Алеша родился. Я была очень молодой мамой, однако тогда это пропагандировалось. Не то что сейчас, когда стараются рожать поздно.
Музыкой мы Алешу не мучили — правда, он учился игре на гитаре, как папа. Но его жизнь оказалась связанной не с музыкой, а с компьютерами.
«Не ешь мучного!»
— Юра такой сильный, такие сумки из магазина таскает! Мне их даже по коридору не протащить, что бы я без Юры делала! А когда я капризничаю: «Не хочу мыть посуду, опять меня встречает гора», он отвечает: «Давай я помою». Сострадает к моим мукам. Он же готовит, не могу я все на него повесить. Зато я научилась делать блины и на Масленицу всех пригласила. (Суровый голос Юры: «Марина, я тебе дам блины!». — Е. П.)
Сама-то я есть не буду, мне нравится процесс приготовления и аромат. Когда в городе появились ларьки с блинами, я мимо не могла пройти, так хотелось. А Юра: «Ни за что!» Он мою фигуру бережет. (Вновь вмешивается голос Юры: «Вчера после концерта ты съела булочку со сливками». — Е. П.)
Так там были такие нежнейшие сливки и такое необыкновенное тесто! Я хорошо разбираюсь в выпечке. И хорошо пеку пироги, правда Юра не одобряет, боится, что я тоже буду их есть. Но я не успевала, потому что все сразу улетучивалось! Если бы не железная рука Юры, я бы ела. Зато когда надеваю концертное платье и понимаю, что хорошо выгляжу, не растолстела, думаю: «Как Юра прав, что иногда меня шпыняет, мол, не ешь мучного». Он и на шейпинг заставляет ходить. Правда, я и сама увлеклась, тем более что купила очень удобный и красивый спортивный костюм. Почему-то понравилось поднимать штангу — небольшую, десятикилограммовую.
Споры — только творческие
— Учиться в Институт культуры Юра меня за шкирку притащил. Я не сопротивлялась, но всегда жду от него благословления, ведь такие шаги касаются всего образа жизни: у нас ребенок, работа, да и обучение платное.
Юра: Да и сам учился, хотя за плечами — музыкальное училище, Институт связи, аспирантура, кандидатская диссертация.
Благодаря учебе Юре стало со мной интереснее, можем говорить не только о музыке.
Во многих семьях у людей — амбиции, стремление проявить характер, это разрушает. А у нас только творческие споры, они интереснее и лучше, чем кухонные, бытовые.
Даю ли я мужу повод для ревности? Когда поклонники подносят цветы, ничего не имеет против. Да и он пользуется успехом. Недавно за кулисами вижу — разговаривает с певицей, красивой, полуобнаженной. Думаю — ничего себе! Всегда сумеет найти тему для беседы.
Но я не ревную, потому что знаю: я для него самая лучшая женщина.
Пришла беда — открывай кредит!