…Вере Дмитриевне постоянно снится этот сон. Она стоит на перроне и смотрит вслед поезду, в котором уезжает ее муж, в гимнастерке, словно на фронт.
— Но на самом деле, когда муж уезжал в Чернобыль, я его не смогла проводить, — со слезами говорит Вера, — его срочно командировали, а нас с детьми не было дома.
Это было 15 июня 1987 года, через год после аварии. Только потом она узнала, что работал он прямо в реакторе.
«Он все равно был не жилец!»
Муж вернулся из Чернобыля через два месяца. И с того дня не было уже веселого и энергичного Саши.
— В тридцать лет он превратился в старика, — с горечью вспоминает Вера, — лицо стало серым, морщинистым. Ночью его мучили боли. Сильно отекали ноги. Он стал выпивать и говорить о смерти. Все время вспоминал, как их под конвоем водили в реактор. Они работали в нем по двадцать минут с перерывами. Причем были в простых гимнастерках и только с противогазом.
Вера пыталась поговорить с врачами. Просила помочь. А ей спокойно отвечали: «Анализы у него отличные. Это он придумывает!»
Прожил он после командировки в Чернобыль восемь месяцев. 3 мая 1988 года Вера пошла на работу, а детишки с отцом остались дома.
Дочь Таня и сегодня не может вспоминать об этом спокойно. «Я сейчас уйду, и вы меня больше никогда не увидите!», — сказал тогда отец маленькой дочери. Потом закрылся в туалете, и через несколько минут раздался выстрел…
— Когда я прибежала с работы, Саша лежал в луже крови, — рассказывает Вера. — Врач меня «успокаивала»: «Он все равно не жилец был, у него вся кровь черная».
Банку тушенки ели целую неделю
Они прожили вместе десять лет, шесть месяцев и три дня. Вера Волкова стала первой «чернобыльской» вдовой в Смоленске. На нервной почве серьезно заболела. Вскоре потеряла работу. А пенсию за мужа она тогда получала 48 рублей 50 копеек. Банку тушенки растягивали на неделю. Хлеба, и то вволю не ели… Втроем жили в маленький комнатушке у родителей.
Через четыре года после смерти мужа Вере пришло письмо из общественной организации «Союз «Чернобыль». Ее вызвали на беседу, объяснили, какие справки надо собирать.
С тех пор начался бесконечный период сбора справок. Но и когда все документы были собраны, семья погибшего «чернобыльца» Груздова не получила от государства тех выплат и льгот, которые ей полагались.
Им не выделили жилья — так и жили втроем в одиннадцатиметровой комнате коммуналки. Не дали и земельного участка. Не получали они денег на лечение и ежегодную компенсацию.
Вера Дмитриевна одна воспитала двоих детей. Дала им образование. Сейчас Сергей и муж Татьяны служат в Ленинградской области. Вера Дмитриевна с дочерью и пятилетней внучкой Катюшей живут в Петербурге и снимают квартиру. Своего жилья по-прежнему нет. Татьяне необходимо лечение. Также медицинская помощь нужна и Вере Дмитриевне, но у нее пока нет даже регистрации.
Мы просим власти Петербурга посодействовать Вере Дмитриевне с регистрацией, а также с медицинской помощью. Помочь семье человека, который пошел ради людей на гибель, — наш долг!
«У меня железная воля…»