Миллионы — за автограф

Вход в пушкинское хранилище строго запрещен. У этого требования почти нет исключений. И только один человек уже 24 года с полным правом открывает дверь в национальную сокровищницу — хранитель Татьяна Краснобородько.

— Сегодня документами пушкинского фонда могут пользоваться все специалисты, — говорит Татьяна Ивановна. — Еще в конце 1950-х в нашем институте были изготовлены фотографии по размеру оригинала. А 10 лет назад при помощи Форума лидеров бизнеса под эгидой принца Уэльского завершилась работа над 8-томным факсимильным изданием рабочих тетрадей Пушкина. Это самая ценная часть творческого наследия поэта, наиболее близкое, точное его воспроизведение.Тираж в 800 комплектов разошелся по всему миру.

Меня однажды даже спросили: «А тебе не жаль?» Теперь, мол, каждый может прикоснуться к тому, что ранее считалось уделом избранных. Нет, не жаль. Мы даем возможность изучать пушкин.-

ские автографы и тем самым охраняем их от излишней нагрузки. При возможности хотели бы издать весь фонд. В ближайших планах — болдинские рукописи 1830 года, около 600 страниц.

— Но никакая копия никогда не сравнится с оригиналом. Наверняка возникают ситуации, когда нужна именно рукопись…

— Праздное, случайное прикосновение к подлинникам исключается. На первом этаже есть читальный зал, где трудятся исследователи. Но рукописи Пушкина и книги из библиотеки поэта не выдаются даже туда. Равно как и на выставки. Да, иногда они извлекаются в научных целях. Прежде всего — для пушкинистов, которые работают над новым академическим изданием полного собрания сочинений Пушкина. Или когда проводится экспертиза.Также идем навстречу, если художник должен изготовить муляж, максимально близкий к оригиналу.

Схема проста. Я вынимаю рукописи из хранилища и приношу их в свой кабинет. Все посетители садятся за один и тот же стол. Стол, кстати, мемориальный, принадлежавший первому директору Пушкинского Дома Нестору Александровичу Котляревскому. Пока документы «в работе», я не покидаю помещение. Все закончилось — листы кладутся в папку и сразу же возвращаются в хранилище.

Дорогие строчки

— «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать», — писал Александр Сергеевич. Сегодня автографы Пушкина — украшение самых престижных торгов. Удается ли вернуть их в Россию?

— За последние 25 лет автографы Пушкина появлялись на аукционах считаные разы. Два последних примера. В июле 2007 года на Christie.s была выставлена записка Пушкина барону Розену. Несколько строчек. Когда-то она принадлежала Сержу Лифарю. Лифарь продал ее неизвестному нам владельцу. Стартовая цена лота равнялась 40 тысячам фунтов. Финал — 144 тысячи.

Совсем недавно, 28 ноября, на  Sotheby.s выставили автограф Пушкина из  частного британского собрания. Шесть строчек: фрагмент послания Жуковскому «Блажен, кто знает наслажденье высоких мыслей и стихов». Продано за 156 тысяч фунтов. Оба автографа ушли в частные руки.

— А что же институт, наше государство? Почему не выкупили раритеты? Ведь в стране полно денег!

— И в том, и в другом случае мы пытались достучаться до руководителей, которые уполномочены решать такие вопросы. Обращались к частным инвесторам. Ситуацию можно было спасти, ведь уже за два месяца к нам поступила конфиденциальная информация на эту тему. В октябре 2007 го-

да обратились с письмом в Министерство культуры… Ответа нет до сих пор.

— Однако в 2004 году Пушкинский Дом получил царский подарок — автограф стихо-

творения «На холмах Грузии». Об этом факте почти ничего не известно, но тем, что подлинник оказался в России, мы во многом обязаны именно вам…

— Я знала об этом автографе еще 15 лет назад, когда он  впервые появился на парижском аукционе. С последними владельцами, братьями-близнецами Андреем и Владимиром Гофман, мы были связаны около 10 лет. Они по происхождению русские, хотя родились во Франции. Более того — внуки одного из первых сотрудников Пушкинского Дома Модеста Людвиговича Гофмана. В 1922 го-

ду он уехал в командировку в Париж и там остался. В конце 1990-х братья заявили, что намерены продать автограф. Я как могла удерживала их от этого шага. Просила дать преимущественное право, время, чтобы найти меценатов… Но ничего не получалось.

В 2004-м я уже совсем разуверилась, что рукопись вернется в Россию. И вдруг проявил инициативу один из банков. Автограф сняли с продажи и приобрели в пользу Пушкинского Дома. Президент Путин торжественно передал нам эту ценность в Константиновском дворце.

В десять вечера мы привезли ее «домой». Это было последнее поступление в  рукописный пушкинский фонд.

Поэт не пострадал

— Кажется, что такие сокровища должны содержаться в особых условиях. Но несколько лет назад город с тревогой узнал, что в хранилище случилось ЧП…

— Условия хранения одинаковы для всех материалов. В прежней комнате-сейфе, где рукописи «жили» с 1927 до 2001 года, поддерживался естественный микроклимат, что имело свои плюсы и минусы. Новое оборудование предусматривает кондиционирование, определенную температуру и влажность. К сожалению, не обходится без сбоев. Однажды нештатно сработали приборы пожаротушения. К счастью, Пушкин не пострадал. Сейчас автоматическая система переоборудована.

 — Вы работаете в необыкновенном месте. Ежедневно прикасаться к пушкинским рукописям — это даже трудно себе представить…

— Да, удивление, что я здесь, не оставляет. Это редкая профессиональная удача, судьба. И огромная ответственность — перед теми, кто собрал, объединил наследие, и теми, кто придет на смену…

Смотрите также:

• Письма путешественницы. Как россиянка повторила швейцарский путь Карамзина →
• Владимир Гусев: "Рейтинги в искусстве неуместны" →
• Музей не может думать только о коммерции →