«Я вызываю на поединок людей, которые бесят меня в эстетическом плане, и при всех выясняю с ними отношения», - говорит Гордон. «АиФ» решил выяснить у автора и ведущего программы, какую цель он преследует в этой борьбе с «ветряными мельницами»?
- Александр, какая у вас главная претензия к Ксении Собчак, которая тоже стала героиней вашей программы?
- Главная претензия к Собчак - что она транжирит Богом и родителями данный капитал (я имею в виду её обаяние, ум, талант, приличное образование и воспитание) ради сиюминутной и совершенно конкретной финансовой выгоды. И тем самым оказывает себе и окружающим очень скверную услугу. Она как бы играет на стороне тех, кого я в глаза называю «негодными людьми». Хотя совершенно понятно, что с таким оружием, как у неё, она могла бы, простите за пафос, сеять разумное, доброе, вечное. Вот об этом у нас с ней состоялся разговор с очень трогательным финалом, который, как мне показалось, её взбесил. Не ожидал, что финал будет таким человеческим и трогательным.
- Она расплакалась?
- Что вы. Я не знаю ситуации, когда бы Ксения Анатольевна могла расплакаться.
У Мавроди нет денег
- В выпуске программы, где главным героем был Сергей Мавроди, мне показалось, что в какой-то момент вы встали на его сторону. Он вам симпатичен?
- Мавроди очень неоднозначный человек. Во-первых, мне показалось, и я почти в этом убеждён, что у него действительно нет денег. Я не ахти какой психолог, но в таких вещах понимаю. Во-вторых, я прочёл книжку Мавроди. Она, конечно, очень наглая и не вполне литература. Но там есть некоторые голово-кружительные мысли и ходы. И, в-третьих, меня поразил феномен полного отсутствия совести (как я её понимаю) и некая инфернальность его позиции, что он олицетворяет собой искушение, посланное в этот мир.
С другой стороны, меня бесят эти обманутые вкладчики. В программе был пострадавший художник, который продал квартиру и мастерскую и на вырученные деньги купил акции МММ. Я спросил его: «Вы сами заработали на квартиру и мастерскую?» «Нет, - ответил он, - государство дало». Если ты художник, зачем ты уходишь от того, чем занимаешься, и сам ломаешь собственную жизнь? Конечно, Мавроди виноват, но те люди, которые несли ему деньги, наверно, должны разделить эту вину.
- С кем ещё вы будете сводить счёты?
- Художник Никас Сафронов, сатирик Михаил Задорнов, Михаил Турецкий (руководитель хора), Михаил Шуфутинский. С последним мы говорили не столько о нём самом, сколько о феномене блатняка, который вдруг почему-то стал называться «шансоном».
- Почему вы не вызвали на бой ни одного поп-артиста?
- А хор Турецкого? Это ещё ТОТ поп. Когда эти исполнители, наряженные в золотые костюмы, поют в одном концерте Баха в чудовищной аранжировке и ту же «Мурку» в ещё более чудовищной аранжировке - это ещё полбеды. Они так зарабатывают деньги. Но когда я читаю интервью Михаила Турецкого, где он говорит, что они «зверей превращают в людей посредством своей музыки» и что он, оказывается, «мессия, посланный в этот мир», я понимаю, что это суррогат, та же самая пожёванная жвачка, которую предлагают людям. На мой взгляд, это шулерство.
- Михаил Задорнов в этом списке немного странновато смотрится. На мой взгляд, к тому же Евгению Петросяну вопросов больше, чем к Задорнову.
- Евгений Петросян пока думает. Но он в списке есть. Я действительно считаю его мировосприятие и мировоспроизводство чудовищным. Но об этом мне хочется поговорить с самим Евгением Вагановичем. А Михаил Задорнов у меня выступал не в качестве сатирика, а как историк. Задорнов, оказывается, приверженец довольно свежей идеи о том, что всё на Земле произошло отсюда, с неохватных просторов нашей страны. И что человек вышел не из Африки, а из России. И что первым языком на нашей планете был протославянский. При этом он всё это преподносит в сектантском варианте с притоптываниями и прихлопываниями, обличительными криками. Мы с ним сцепились не на шутку, и меня, он, честно говоря, испугал той идеологией, которой он пропитан.
- Почему среди героев программы нет ваших коллег-телевизионщиков, которые тоже не всегда несут с экрана разумное, доброе, вечное? Может быть, стоило начать с той сферы деятельности, которую вы представляете?
- Владимир Соловьёв отказался. Я дважды делал ему предложение. К Соловьёву у меня одна претензия - у меня глубокое чувство вины, которое заключается в том, что именно я и привёл его на телевидение. На мой взгляд, то, что он делает на телевидении, это чудовищно. Думаю, что звать нужно телевизионных продюсеров, а не телеведущих. Но тут возникает некая двусмысленность - находясь на Первом канале, звать кого-нибудь с «России» или НТВ, чтобы ругать, - неправильно.
Лёгкие деньги - это стыдно
- Все ваши герои довольно успешные люди. Писатель Сергей Минаев обронил фразу в программе: «Вы просто мне все завидуете». Остальные могут сказать так же. Что вы можете им возразить?
- Ну какой может быть аргумент, если человек считает, что его положение настолько завидное? Они просто судят по себе, по своим меркам. Когда ты трудишься в поте лица и делаешь то, что не удаётся другим, это нормально. А когда ты паразитируешь на несовершенстве этого мира и начинаешь, например, вести пьяные свадьбы и дни рождения, торгуя своим лицом, мне представляется это недостойным заработком. Хотя, поверьте мне, я знаю, какие деньги зарабатывают на корпоративах мои коллеги. Если ты не тамада и у тебя другое предназначение, то подрабатывать тамадой, мне кажется, это - ущерб основному делу. Лёгкие деньги размывают представление об ответственности.
- А вам не кажется, что телевидение само плодит эти явления?
- Увы, это так. Потому что телевидение питается культурой той самой «слободки», из которой все эти люди вышли. Все рекламные деньги, которые приходят на телевидение, это средства из той самой «серой зоны». Интеллектуалов в стране или тех, кто помнит о том, что есть другая культура, всего 5%. Тех людей, которые заняты созданием этой культуры, ещё меньше. На кого ориентироваться? Вот телевидение и ориентируется на представителей «слободки» и плодит «чудовищ».
«Таймс» «перенесла» столицу Польши в Москву