Князя Александра Невского в нашей истории знают, прежде всего, как полководца, противостоявшего натиску шведских и немецких рыцарей. Однако, как ни странно, гораздо большей угрозой для Руси с Запада была на тот момент Литва – и Невский принял самое деятельное участие в отражении литовской агрессии.
Скрытая угроза
Любопытно, что литовское княжество, как один из основных противников Руси, начиная с XIII века, рядовому читателю малоизвестно. Причина проста – примерно до XV века основным сюжетом нашей историографии становится борьба с Золотой Ордой, и противостояние с литовцами отходит на второй план. А позже уже и сама Литва выступает не самостоятельной силой, а в союзе с Польшей, под именем Речи Посполитой, и вот в таком качестве мы знаем ее уже очень хорошо – именно польско-литовские интервенты во время Смуты захватывают Москву и ставят под угрозу само существование государства. Нынешние Белоруссия и Украина – это как раз те земли Древней Руси, которые после Батыева разгрома не сумели сохранить самостоятельности и вошли в состав сначала литовского, а потом и польско-литовского государства. Так что угроза, которой пришлось противостоять Александру Невскому в середине XIII века, была совсем нешуточной. Как и когда она возникла?
Литовские племена жили по всей нынешней Прибалтике, а также территории современной Белоруссии и западной части России с незапамятных времен. Они были близки славянам, верили в тех же языческих богов, и ряд лингвиствов даже считают, что первоначальный язык, на котором разговаривали наши предки, правильнее было бы назвать балтославянским.
К концу первого тысячелетия, конечно, это единство уже распалось, но память о былом братстве сохранялась: верховный языческий бог Перун у древних литовцев назывался Перкунас, а значит, славяне и балты продолжали говорить хоть и не на одном, но на очень похожем языке. И исторические процессы в Литве шли такие же, как на Руси, – постепенно отдельные рода объединялись в племена, а власть над ними брали князья, начинавшие борьбу и друг с другом, и с соседями. А с последними (особенно на Западе) литовцам не сильно повезло. На их земли шел беспрестанный натиск немецких рыцарей, и поскольку литовские племена оставались последними язычниками Европы, то этот «дранг нах Остен» быстро приобрел характер религиозной войны.
Родственные литовцам пруссы были завоеваны и исчезли с лица земли, однако с дальнейшим продвижением у крестоносцев возникли проблемы: литовские князья, напуганные вполне реальной угрозой, начали объединяться, создавать союзы и вскоре стали представлять серьезную боевую силу. Им удалось нанести несколько поражений крестоносцам, и через некоторое время литовцы и сами начали поглядывать на соседние земли. Прежде всего на Русь, с западными княжествами которой у литовских князей уже были налажены тесные деловые контакты. Во всяком случае, в первых летописных хрониках о набегах литовцы выступают в качестве союзников Полоцкого княжества.
Первый зафиксированный конфликт новгородцев с Литвой произошел в 1198 году. Согласно новгородской хронике, «осень придоша полочане съ Литвою из Лукы и пожьгоша хоромы». С 1219 года Литва начинает регулярно совершать набеги на русские земли – это еще не было завоевание, а именно грабительские походы: захватчики стремились нахватать побольше добра и скрыться до подхода основных военных сил русских княжеств. Однако постепенно силы литовских племен крепли, Русь же, пострадав от погрома, устроенного Батыем, уже не могла оказать достойного сопротивления. Да многие и не хотели, видя во вчерашних родственниках достойную альтернативу монгольскому владычеству. Считается, что на княжение в тот же Полоцк литовского князя в 1239 году позвали сами полоцкие бояре – и если многие другие русские земли литовцам пришлось завоевывать, то в Полоцком княжестве следов военного противостояния не зафиксировано.
Агрессия на Восток
Так, шаг за шагом, литовцы приблизились к Смоленску, а с севера – Пскову и Новгороду. Здесь их экспансии был положен предел – и хотя в будущие столетия граница между Великим Княжеством Литовским и русскими землями менялась еще неоднократно, в целом она зафиксировалась примерно на этих рубежах. И заметную роль в противостоянии натиску Литвы сыграл именно Александр Невский.
В середине 1240-х годов Литва, действуя в союзе с вошедшими в ее состав западными русскими землями, перешла к планомерному завоеванию новых территорий – это уже не были просто набеги, литовские князья научились брать города. К примеру, в 1238 году они на короткое время сумели захватить Смоленск. Очередной натиск (которые многие историки называют просто – войной) начался в 1245 году. Всего через пять лет после того, как через эти земли по дороге в Польшу и Чехию прошло, разоряя все на своем пути, монгольское воинство. Война началась с захвата литовцами Торжка и Бежецка, которые взяли в плен горожан и увели скот. Местный князь Ярослав Владимирович из Торжка попытался противостоять захватчикам, был разбит и запросил помощи у других русских князей. Тут-то ему на выручку и пришел победитель шведских и немецких рыцарей, князь Александр Невский.
Ему уже однажды пришлось громить литовские полки под Великими Луками. А в этот момент он в очередной раз княжил в Новгороде и поэтому на войну с литовцами отправился во главе собственной дружины и новгородских ратников. По дороге к Невскому присоединилась подмога из Твери и Дмитрова. Сами захватчики, обнаружив, что на них движется значительная военная сила, оставили захваченные города и укрылись в крепости Торопца. Кстати, для самого Александра этот город был не чужим – да и вообще, литовские проблемы находились в центре его личного внимания: дело в том, что женат Невский был на Александре, дочери полоцкого князя Брячислава (после смерти которого Полоцк и отошел к Литве), а венчалась пара именно в Торопце. Сведений об осаде города не сохранилось, и вообще ход боевых действий в этой кампании мало изучен, известен лишь результат – сначала русское войско отбило город, а затем в двух жестоких сражениях – у Жижеца (в 35 км юго-западнее Торопца) и Усвята (еще в 65 км юго-западнее) – Александр Невский наголову разбил литовцев. Потери захватчиков были катастрофическими, по данным летописи, одних только князей литовцы потеряли не менее 8 человек, а обычных ратников и знатных воинов никто не считал.
Союз с Литвой
Урок был усвоен – «оттоле начаша блюстися и трепетати имени его», пишет летописец о реакции на поражение в Литве. И когда Невский возвратился в Новгород, то тут его уже ждали посланцы литовского великого князя Миндовга, пригласившие Невского нанести мирный визит в Литву. Сохранилось предание, что Александр Невский приглашение принял, а в 1246 году Миндовг во главе своих сыновей и многочисленной литовской знати принял крещение по православному обычаю. Для того времени это был важный шаг – фактически Литва становилась союзником Руси, ведь единоверцы должны были помогать друг другу.
Впрочем, союз этот не оказался прочным. Литовские князья в вопросах веры были неразборчивы, и стоило только внешнеполитической конъюнктуре слегка измениться, как они тут же отказывались от своего выбора. Тот же Миндовг, только по сохранившимся данным, принимал католическое крещение не менее двух раз, при первой же возможности то возвращаясь к родному язычеству, то принимая православие. В зависимости от того, с кем Литва собиралась воевать на следующий год, а с кем пыталась заручиться союзом. Какое-то время дружба между Миндовгом и Невским еще сохранялась – известно, что осенью 1262 года Александр Невский направляет свою армию под предводительством десятилетнего сына Дмитрия в Ливонию под Дерпт (ныне Тарту). Цель – совместно с Миндовгом максимально ослабить немцев. Дерпт играл важную роль в торговле и не имел укреплений, а его захват затем помог заключить выгодный торговый договор с Любеком и Готландом. Однако серьезного продолжения этот союз после смерти сначала самого Невского (в том же 1262 году), а потом и Миндовга уже не имел. У русских княжеств не было ни сил, ни желания к экспансии в западном направлении – свое бы сохранить. Нашим предкам предстояла двухвековая борьба за независимость от Золотой Орды, и в этом противостоянии те же литовцы зачастую действовали, скорее, как союзники монголов, прибирая к рукам ослабевшие земли.
Известно, к примеру, что литовский князь Ягайло спешил, да не успел, на подмогу к Мамаю, в битву на Куликовом поле. Однако в целом на северо-западных рубежах Руси литовцы так и не смогли закрепиться дальше, чем они прошли во времена Александра Невского, и хотя новгородцам и псковичам еще предстояли схватки с западными соперниками, а Смоленск множество раз переходил из рук в руки, западный рубеж, очерченный благоверным князем 800 лет назад, так и устоял вплоть до наших дней.
В память о Невском. Святого покровителя Петербурга почитают в Европе 
Александр Невский или Храбрый? Историки Петербурга спорят о прозвище князя 
В Петербурге к 800-летию Невского отреставрировали исторические памятники 
Князь наш. Кто в Петербурге получил премию Александра Невского?