12 августа исполняется 19 лет со дня гибели подводной лодки «Курск». Страшная авария в Баренцевом море, всколыхнувшая весь мир, унесла жизни 118 моряков. В Петербурге живут 34 семьи, объединенных одним горем. Как же для них прошли эти годы, какими они запомнили своих сыновей и мужей? Об этом в материале SPB.AIF.RU
«Говорил 11 минут»
Ирина Белозорова, вдова капитана 3-го ранга Николая Белозорова.
У Ирины и Николая была любовь с первого взгляда. Однажды подруга уговорила Ирину пойти на вечер отдыха. Там ее и пригласил на танец статный курсант. Потом пошел провожать. Больше они не расставались, а через год поженились. Ей было 18, ему 19 лет.
«Николаю исполнилось всего 21, когда у него родился сын, наш Алешка, - вспоминает вдова.- Он был молодой, но очень серьезный, ответственный. Сегодня смотрю на фотографии, где ему 20 – никогда не скажешь. Кажется, что это солидный человек».
Ирина не колебалась, когда пришлось оставить комфортную родительскую квартиру в Петербурге и с маленьким ребенком переехать к месту службы Николая на север, в Видяево. Поселили молодую семью почти в аварийном доме. Батареи еле грели, со светом перебои, вода преимущественно по ночам, но они были счастливы.
«Все компенсировалось любовью, заботой друг о друге,- рассказывает Ирина.- А когда Николай после вахты приходил домой – это был настоящий праздник. Часто мы вместе пели военные песни. Я готовлю на кухне, он мне помогает – и поем. У нас даже подобрался репертуар. Он называл меня только Ириша, Иришенька. И как бы с деньгами не приходилось туго, всегда цветы подарит. Я тоже старалась, насколько возможно, находиться с ним всегда рядом».
«Он был очень хорошим мужем, - продолжает Ирина. – Как и многие из экипажа «Курска». Можно сказать, однолюбы. Капитан лодки, Лячин, с супругой со школы знакомы, старпом Сережа Дудко с Оксаной тоже с юных лет вместе. Как они к семьям своим относились, женам, как любили. Таких я больше не встречала, может поэтому сейчас и не вышла замуж. Хотя хороших много…».
Также Николай был настоящим патриотом своей страны, флота. Иногда Ирина, не выдерживая суровых условий, предлагала ему уехать. Мол, все разваливается, зарплата невелика, а в Петербурге родители и налаженный быт. Но муж был тверд: «Никуда мы не поедем. А флот и страна скоро восстановятся. Вот увидишь».
Вместе они прожили 12 лет. 22 июля 2000-го отметили годовщину свадьбы, а 12 августа Николай погиб. Ему было 32 года. Ирина тогда гостила у его родителей в Воронежской области. О случившемся, как и большинство, они узнали по телевизору.
«Несчастья ничего не предвещало, - переносится в прошлое женщина.- Правда, за несколько дней до катастрофы Николай мне позвонил. Связь была настолько хорошей, что, казалось, он совсем рядом, за дверью. Запомнился мне этот разговор и своей продолжительностью. Коля не отличался многословием, а здесь говорил целых 11 минут. Для него это много».
Сегодня в селе Подгорное Россошанского района имя Николая Белозорова присвоено лицею. Открыт небольшой музей. Ирина присутствовала на открытии, передала туда многие вещи мужа, фотографии. Что помогло пережить страшное горе? Удивительно, но такой отдушиной стала учеба. Еще в Видяево она поступила в технический вуз на заочное отделение. Когда после гибели мужа вернулась в Петербург, ей предложили перевестись в любой университет. Она выбрала известный Финансово-экономический, дневное отделение.
«Вокруг все моложе на 12-13 лет, жизнерадостные,- рассказывает Ирина.- Глядя на окружающих студентов, и я выходила из ступора. Постепенно втянулась в обучение - программа сложная, а мне отставать не хотелось. Ведь это образование в память о Коле. Закончила университет успешно».
Опору она нашла и в вере. Прошла курсы при Александро-Невской Лавре, ходит в храм. Радует и сын. Алексею уже 29 лет, у него хорошая семья, пятилетняя дочка – счастье для всех, а Ирины - особенно. Сначала сын думал пойти по стопам отца и поступил в высшее морское училище им. Джержинского, но затем понял, что это не его. Перешел в другой вуз и сейчас работает начальником юридической службы в компании, которая производит отопительные системы для подлодок и кораблей. Так что, пусть частично, но продолжает дело Белозорова-старшего.
«Снится, что живой»
Виктория Станкевич, мама начальника медицинской службы капитана Алексея Станкевича.
«В том, что Алеша стал моряком есть и случайность, и закономерность,- рассказывает Виктория Федоровна. - Закономерность, потому что его прадед водил конвои в Баренцевом море, дед и отец носили офицерские погоны. Однако сам Алеша по натуре был человеком гражданским. С малых лет не терпел приказов. Любил книги, музыку. В Глухове, где мы тогда жили, закончил музыкальную школу и хорошо играл на скрипке. (Сейчас в городе Глухов, на Украине, на доме, где жил герой-подводник, установлена мемориальная доска – ред). Если что-то случалось, надо было сесть рядом и поговорить, объяснить, где неправ. Не дай Бог повысить голос».
Но от судьбы не уйдешь. Когда Алеше было 11, они приехали в Ленинград. Так он впервые увидел Нихимовское училище и решил туда поступать. Поступил. Его сразу зачислили в парадную роту и… ансамбль скрипачей.
«Вы бы знали, с какой гордостью он принимал участие в парадах на Красной площади,- рассказывает мать капитана.- А как мечтал стать хорошим нейрохирургом. Выдержал конкурс в Военно-медицинскую академию, 10 человек на место. Затем интернатура. Кстати, была реальная возможность остаться, я уговаривала не уезжать, но он ответил: «Нет, я на флот».
Последний раз мать и сын виделись в 1999-м. Алексей был полон надежд, рассказывал, что его берут на оснащенную самой передовой техникой подводную лодку, только не сказал какую. А вот Виктория Федоровна, несмотря на хорошие, казалось бы, новости, отчего – то горько разрыдалась. Впрочем, тогда этому не придали значения.
«Мне кажется, что Алеша погиб не 12-го августа, - тихо говорит мать моряка.- Иначе я бы чувствовала. По-настоящему сердце заболело только 14-15-го. До этого, правда, снились странные сны. И почему-то начала выть собака. Ее Алеша, вместе с другом, как-то принес к нам домой, так она и осталась. И голубь постоянно бился в окно. Подумала, что какая-то беда, но прогнала эти мысли».
Пришлось матери пройти и через непростую процедуру опознания.
«У него не было травм, лежал целый, я его хорошо видела,- не поднимает глаз женщина.- Единственное – лицо… У ребят, надевших маску оно сохранилось, а он, как врач, наверное, понял, что бесполезно. Только продлишь муки».
Сегодня Виктория Федоровна на пенсии, живет в Петербурге, где государство дало ей однокомнатную квартиру. Там на самом видном месте Алешин портрет, фотографии, гюйс выпускника, где расписались все друзья-нахимовцы, и его скрипка. Когда трудно, ставит музыку Вивальди, токкату и фугу ре минор Баха, любимые произведения сына. Сохранились и его письма, полные нежности и заботы. Сожалеет, что нет внуков. Алексей женился, однако детей у пары не было. Его супруга Марина осталась вдовой в 25 лет. Сейчас она давно замужем, официально оформила брак, родила дочку. С Викторией Федоровной почти не общается.
«Мне хочется, чтобы сын за меня не краснел,- тихо произносит мать.- Поэтому стараюсь жить и встретить старость достойно. Однажды он мне приснился. Будто приехал в отпуск и говорит: «Мать, я живой». Это правда, для меня он останется живым навсегда».
«Остался молодым»
София Петровна Дудко, мать старшего помощника командира капитана 2-го ранга Сергея Дудко.
В ее небольшой петербургской квартире, куда семья переехала из Белоруссии, все эти годы главное место отведено фотографиям сына. Из них он навсегда смотрит молодым, красивым и бесконечно влюбленным в море. Ему исполнился всего 31, когда он ушел в свой последний поход.
Раньше в доме был даже небольшой мемориал, но затем большинство личных вещей офицера она передала в школу № 134 Красногвардейского района, которая носит имя Сергея Дудко. Там создали музей «Из истории подводного флота России», а объединение «Адмиралтейские верфи» оборудовало каюту старпома. Она воссоздана полностью, какой была у Сергея на «Курске».
«Отдала в музей его форменную куртку, специальные подводные тапочки, лодочные часы, фуражку, октябрятскую звездочку, ленту с выпускного вечера,- перечисляет мать бесценные для нее предметы.- К сожалению так и не удалось получить парадный китель и кортик, который он тогда почему-то взял с собой. Вернули только медали. Представьте, год и пять месяцев они лежали на 100-метровой глубине... Но кортик я купила, выгравировала на нем номер Сергея и вот почему. На годовщину гибели лодки младший сын примерил куртку старшего брата. Руку в карман, а там командировочный лист и удостоверение, где был указан номер кортика. Я решила, что это знак из той жуткой бездны».
Сегодня мать подводника делает все возможное и невозможное, чтобы с течением времени люди не забыли о героической субмарине. Так уже три года она проводит фестиваль морской песни «Музыкальная гавань», где главные герои - дети и подростки от 6 до 18 лет. Организовала смотр и в родной Белоруссии.
«Я поняла: когда приходишь в школу и просто рассказываешь о погибших ребятах, это одно. А вот если современная молодежь пропускает эту историю через себя, участвует в памятных мероприятиях – совсем другое», - делает выводы женщина.
Также она проехала по многим регионам, откуда призывались подводники, а несколько лет назад выпустила книгу «Курск. Помним всех поименно. К-141», где рассказывается о экипаже. Какими они были в жизни, кого любили, во что верили. Издала, кстати, почти на свои деньги. Чтобы идея с книгой стала реальностью, пришлось потратить большинство сбережений. Помогли и неравнодушные люди.
«Все время вспоминала слова сына, который говорил, что не все измеряется деньгами», - тихо произносит София Петровна.
Реализовала она и другой проект. На своей странице в социальных сетях «отмечала» день рождения каждого члена экипажа. Причем не просто делала запись, а рассказывала, каким был, чем отличался. Публиковала фотографии. Указывала и… нынешний возраст моряков: 52, 54 года. 19 лет назад большинство из них в тот роковой рейс ушли совсем молодыми. Им уже никогда не суждено стать взрослыми, зрелыми мужчинами, но мать не хочет с этим смириться.… Особый штрих – приметы, которые так или иначе оказались связаны с катастрофой. Сегодня, когда мы знаем, что произошло, они кажутся почти мистическими.
«Вот посмотрите, турбинист «Курска» Илья Налетов. На школьном выпускном он и его товарищи решили написать, кто кем хочет стать. Приготовили записки и положили в конверты. Илья свой надписал – «Это мое». Договорились открыть через пять лет и проверить, сбылась ли мечта. Когда распечатали конверт Ильи, он оказался пустым. Весной 2000-го у него родился сын Женька, но он уже не увидел своего отца. Старший мичман Владимир Козадеров уходя в море, показал жене шрам на ноге и сказал: «По нему ты всегда меня опознаешь». О чем он думал при этих словах? Сейчас, накануне дня флота, моя невестка Оксана сделала удивительный кадр: на красном закатном небе четкий силуэт подводной лодки. В облаках она как будто плыла по волнам. Мы решили, что это наши сыновья и мужья идут на парад, что они с нами».
Кстати, Оксана, жена старпома Дудко, так и не вышла замуж. Но таких единицы. Большинство жен моряков, потерявших своих мужей в 20-22 года, давно создали новые семьи, родили детей, однако по документам… одиноки. Мать погибшего героя их не осуждает: «По российским законам, вступая в новый брак, женщина теряет солидную военную пенсию. Вот и остаются вдовами, чтобы не лишиться ощутимой прибавки».
Ее гордость внуки. Сыну и дочке Сергея Дудко уже 29 и 23 года соответственно. Оба получили высшее образование, работают.
«Не верьте, что время лечит, - тихо говорит мать погибшего подводника.- Наоборот, с каждым годом боль утраты сильнее. Сколько хватит сил, буду стараться, чтобы их подвиг не забылся. Для меня эта рана не зарастет никогда».
Незарастающая рана. Что скрывает затонувшая подводная лодка «Курск»? 
«Курск» - 10 лет спустя. Причины гибели подлодки до сих пор покрыты тайной 
«Позвоните жене». В Петербурге погиб экс-чемпион России по кикбоксингу