«Алкогольный бред — не всегда плохо»
- Дорогой Виктор! Не видел все твои фильмы, но все «Особенности» имею и смотрю через день. Мое послание даже не вопрос, а просто признание твоего таланта. Я не русский, но много бывал в России, и то, что ты показываешь, чистая правда. И я рад, что ты «натуральный» - это редкость сегодня. (Искренне, Gene)
- Большое спасибо! Привет Лондону и моему любимому актеру Хью Лори.
- Виктор Николаевич, народ обожает вашего героя. А много у вас общего с персонажем? (Владимир, Петербург)
- Я не Кузьмич. Но Рогожкин написал этого персонажа специально для меня, в чем-то, наверное, с меня. Может, подглядел то, о чем я даже не догадывался.
В русском человеке вообще очень много такого, в чем он себе ни за что не признается, и это не моя теория. Вот, например, мы все время просим прощения... Объясню: если человек просит денег, я подаю. Если человек упал, я подниму его и не жду за это спасибо. Я поступаю так не потому, что такой хороший и веселый, а потому, что испытываю вину. Перед мамой Раисой Адреевной, которой уже нет. Перед детьми, которые вынуждены были расти без меня. Мне кажется, это самое главное в русском человеке — момент вины. В этом смысле Кузьмич — отражение чисто русского характера. Он не показывает свою печаль — почему он пьет, почему он в лесу один, но она есть.
Еще одно сходство между мной и героем — умение в какой-то момент понять другого человека, чужой язык. Однажды в Америке ко мне пристал наркоман. Он кричал: «У тебя есть доллар для меня!» Этого достаточно для американца, который даст ему доллар, и уйдет, не потеряв лицо. А я не понимал, что он кричит, и я ему спокойно сказал по-русски: «Ты, брат, не прав!» Он остановился и задумался, и пока я уходил, все мне вслед смотрел: что я ему такое сказал?...
- И Россия она, по-вашему, такая как в этом фильме: глушь, водка, охота? (Nataly)
- Россия? Раша? (с англ. акцентом) Там медведи ходят... (смеется). Ну, если все будут думать, что Россия такая, как в "Особенностях национальной охоты", это не самый плохой вариант. Я познакомился со своей женой Полиной в момент, когда ей не нравился этот фильм (это сейчас она его полюбила, потому что живет со мной уже восемь лет!). А не нравился именно потому, что она была в похожей ситуации, видела такой Россию. Ей это было не смешно. А люди, которые прожили здесь какое-то количество времени и уехали на свою родину, скучают по той России. Для них наш фильм — яркое воплощение непонятной России, почти былинной мифической Руси, "где все пьют, да не допьяна..."
Мы не ходим к психоаналитикам, поэтому для русского человека момент алкогольного бреда — не всегда плохо. Он объединяет, дает возможность выговориться. Я однажды разговаривал с человеком, который знает только финский язык. Я человек, который знает русский, но не знает ни финского, ни английского. Мы говорили 40 минут: про Америку, про Англию, про женщин, да про что угодно! Мы друг друга понимали. Это стало возможным только при определенном состоянии во время застолья.
- Вы были талисманом Рогожкина. Есть обида, что больше не зовет сниматься? (Стас, Москва)
- Нет. Мы в какой-то момент решили «бегать по разным дорожкам».
«С Грымовым поработал бы еще»
- Здравствуйте, Виктор Николаевич. Видела вашу работу в спектакле «Гедда Габлер». Вы — прекрасный театральный артист. Чем вызван Ваш уход из театра Ленсовета? (Polina)
- Это очень долгая история, не хотелось бы сейчас загружать ею зрителей. Я работал там более 10 лет при Владимирове, через 17 лет вновь был приглашен, играл еще 3 года, до смерти Пази. 13 лет жизни я отдал непонятно чему, желтому зданию, бывшему в старину публичным домом. Жалко этих лет.
Скажу одно: я понял, чем меньше играю, тем целостнее остаюсь для театра. В высоком смысле Театра, каким я его себе представляю. То, что я сегодня вижу на сцене, меня очень расстраивает. Поэтому не знаю, выйду ли я еще раз в реку, которая называется Государственным театром. Навряд ли.
- Вы только что закончили работу в картине Юрия Грымова «Чужие». Как вам работалось с Юрием? Все-таки он «начинающий» кинорежиссер. (Александр, Петербург)
- Начинающим его не считаю, он - наш русский Тарантино, талантливейший самоучка. А фильм "Чужие" после американо-грузино-абхазской истории выглядит пророческим.
Когда я прочитал сценарий фильма «Чужие», он мне очень понравился, но себя я в нем не увидел. Было как-то неловко спрашивать Грымова: зачем вам нужен я? Потом я понял, зачем. В свое время Алексея Германа все спрашивали: зачем ты пригласил Андрея Миронова, блиставшего в тот период в музыкально-комедийных ролях, играть писателя в фильме «Мой друг Иван Лапшин?» Герман сказал, что ему нужен человек, которого все любят. И когда героиня отодвигает Лапшина и любит совершенно другого человека, становится понятно, почему: Лапшин прекрасен, но она-то любит того, кого все любят! Когда бандит бьет Миронова багром в живот, мы до конца не верим, что это может быть...
Когда смотрел фильм "Чужие" на кинофестивале "Окно в Европу", я понял, зачем был нужен Грымову. Я наблюдал за публикой: пустыня, пыль, арабы, американцы, все - чужое, все - чужие, и вот, наконец, появляется мой герой, он - наш. Ура! Все заулыбались, зашушукались. Когда хирурга бьют по голове, в зале пронеслось: "Е..., этого не может быть! " Его не должны убивать! Его все любят.
Юрий мне понравился своей целеустремленностью, своим талантом. Он рассказал правдивую историю. После выхода фильма «Кукушка», ко мне подходили люди и говорили: как здорово Вы показали моего деда! Мне кажется, Юрий снял фильм, после которого ко мне подойдут и скажут: Вы показали моего отца. По крайней мере, я не удивлюсь этому. Я не показывал конкретно никого, делал то, что мне говорил режиссер, и надеюсь, хорошо делал. Повторюсь, Грымов талантливый человек. Жаль, что он не снимает дважды одних и тех же актеров. Мне хотелось бы встретиться с ним еще.
- Мой сын с удовольствием смотрит «Спокойной ночи, малыши!», когда там показывают дядю Витю. А ваш младший сын Добрыня является вашим зрителем? (Ольга, Пушкин).
- Тут недавно в первый раз мой семимесячный сын увидел на экране папу. Я стою здесь, на кухне, а он смотрит на телевизор, и никак не может понять, как же папа мог оказаться сразу и здесь, и там. Я ему говорю: «Добрыня, я здесь!» А он, не отрываясь, смотрит на экран: там-то настоящий папа, "покруче", чем на кухне!
Я очень рад, что у меня появилась такая возможность, что мне доверили вести «Спокойной ночи, малыши!» Два года назад ко мне подошли и сказали, что, к сожалению, так много детей в стране без пап, так еще и в программе его нету! Вначале очень волновался, пробы у меня были! Я даже кастинг проходил у маленьких детей! (улыбается) Теперь у меня даже появились фанаты: мальтчик, у которого есть большая банка, в которую он собирает свою лень. Это дядя Витя ему показывал! Эта работа не за деньги, она приносит только радость.
- Не было противников появления «Кузьмича» в детской передаче?
- Враги писали в интернете: такое ощущение, Кузьмич достанет сейчас бутылку, огурец, выпьет с Хрюшей и Степашей! И я вначале очень обижался. Теперь об этом даже не думаю.
Главная роль — роль отца
- А своего ребенка на каких книгах и фильмах будете воспитывать? (Lena)
- Я буду воспитывать его любовью. Даю ему сейчас любовь каждой клеточкой. Бог мне позволил, чтобы 24 часа в сутки я проводил рядом с ним. Уже возил в Эстонию. В первый раз вошел в баню он со мной. Даже спит не на своей кровати, а рядом с нами. А какой он будет? Ну, как папа, как мама.
- В каких проектах планируете принять участие в ближайшее время? (Костя, Москва).
- Когда мой человечек начнет говорить, когда я дождусь слова «папа», тогда начну читать сценарии. Сейчас читаю только книги.
- Ваша жена Полина - режиссер, и у вас не только семейный, но и творческий союз. Как вы взаимодействуете в этом плане: помогаете ей, советуете? (Дарья)
- Я устранился от творческого процесса, только идеи подбрасываю. И я не судья ей, потому что все что она делает, мне нравится. Она замечательная и талантливая.
- А в быту помогаете ей? Делаете что-нибудь по дому?
-Делаю — сплю (смеется). На самом деле, у нас уже долго длится ремонт квартиры. Там так много надо делать! Плитка отвалилась — плитку приклеил. С другой стороны, в русских семьях было поверье: нельзя делать избу до конца, раз и навсегда — иначе домовину себе готовишь. Все время нужно было что-то доделывать. Поэтому я до сих пор этим и занимаюсь.
- Машина... Ну я ее смазываю (смеется). Полина раньше все ругалась: что ты все время смазываешь? А я не умею ремонтировать, - такая машина, что лучше ее не трогать. Поэтому я все время смазываю — она благодарна, не скрипит и не сыпется!
Смотрите также:
- Алексей Гуськов: Я изначально верю в доброе и хорошее в человеке →
- Юрий Грымов: «Патриот - это тот, кто говорит правду» →
- Евгений Сидихин - положительный герой →