Но несмотря на такую востребованность, Сергею пока не часто везет на главные роли - все больше на второстепенные и эпизодические. Быть может, поэтому, когда его узнают на улице, случаются казусы. Недавно какая-то девушка остановила его и, прижав руки к груди, воскликнула: "Это вы? Это вы снимались в "Бандитском Петербурге"? Я с ума схожу!!! Вы же... общались с самим Певцовым!" Барковский с юмором относится к подобному, считает, что "у каждого свой путь к успеху".
- Сережа, слышала, что у тебя аж целых три красных диплома о высшем образовании, зачем столько?
- Я не ставил перед собой целью собрать коллекцию дипломов. Ни с кем на "слабо" не спорил. Разве что для вящей убедительности в воспитании сына - мол, смотри и учись. Вместо ремня. А если серьезно, на философском факультете университета сложилась крепкая команда самодеятельности, что-то вроде КВН. Там в первый раз выскочил на сцену. Зрителям понравилось, мне тоже. Потом была режиссура в ЛГИТМиКе. К счастью, попал на курс Мара Владимировича Сулимова, замечательного педагога. Много играл в отрывках, этюдах, курсовых спектаклях. Поэтому получил кроме режиссерского еще и актерский диплом.
- Но если говорить о социальном статусе, то получается, ты проделал путь назад: философ - режиссер - актер.
- Во-первых, такая иерархия сомнительна, во-вторых, для меня это движение вперед, к самому себе. В философии есть такой путь: вещь в себе - вещь для другого - вещь для себя. То есть возвращение к себе обогащенным. Это не путь вспять. Ты двигаешься от общего к частному. Лучше знаешь предмет, больше оснащен. Как сказал один философ, путь к познанию обезьяны лежит через познание человека. То есть через большее познается меньшее, а не наоборот, как ни парадоксально это звучит.
- Разве мозги актеру не мешают?
- Мозги никогда никому не мешали. Другое дело, что в актерской профессии необходимо работать не столько головой, рассудком, сколько душой, нервами, интуицией. Ум только направляет эмоции. Образование питает интуицию ассоциациями. Бывают, конечно, актеры-интеллектуалы, такие как Смоктуновский, Демидова, но они умеют работать и другими "чакрами". Когда актер делает роль "от ума" - это видно, и это плохо. Надо уметь "отключать тумблер" ответственности, контроля, взгляда на себя со стороны. Нужно освободить, расслабить, "пустить" себя, т. е. дать работать своей природе. Идти от партнера, зала, сиюминутной ситуации. Только тогда театр будет живым. Важно роль не придумать, а, скорее, нащупать ее, почувствовать персонаж, пьесу. Нервами, фибрами души ощутить, чего хочет режиссер, куда он "мыло трет". Сулимов выбивал из меня "головастика" и научил, смею надеяться, работать душой. Это, как мне кажется, лежит и в основе метода "наивного театра" Семена Спивака, художественного руководителя Молодежного театра.
Но с другой стороны, из чего роль делать, как не из знаний о мире, о человеке, о себе. И хотя "многознание уму не научает", надо постоянно читать, наблюдать, думать, чтобы твой "фонд подсознания" не исчерпался. То есть надо быть и свободным, и обремененным, и пустым, как tabula raza (чистый лист бумаги, на котором природа пишет свои письмена), и наполненным - наблюдениями, знаниями, впечатлениями. Опять парадокс. Или диалектика, как больше нравится.
- Ну а если бы ты не был актером, смог бы заниматься другими своими профессиями?
- Я и занимался. Год преподавал философию в Макаровском училище и режиссировал. Поставленная мной сказка "Волшебный полет над Багдадом" идет в нашем театре. Но, мне кажется, нужно бить в одно место, только тогда сделаешь дырочку. Лучше быть хорошим артистом, чем плохим философом или посредственным режиссером. Хотя неизвестно, куда и как судьба крутанет. Зарекаться не стоит.
- Очень трудно определить твое амплуа, ты в равной степени хорошо играешь всяких хануриков, маленьких людей, сказочных персонажей и в то же время Сэра Чарльза, Графа де Гиша, Царевича Алексея, Горацио, Виконта Болингброка...
- Неопределенное амплуа - не так плохо. Это дает возможность сыграть разные, порой противоположные по характеру, возрасту и темпераменту роли. Не позволяет "заштамповаться". В театре я играю и старика Желтухина ("Касатка"), и неудачника Шмагу из "Без вины виноватых", и гуляку сэра Тоби ("Двенадцатая ночь"), и булгаковского полковника генштаба Тальберга. С кино же отношения складываются сложнее, может, как раз потому, что у меня неопределенный типаж. Это меня удивляет и огорчает, ведь важнее, на мой взгляд, сыграть роль, нежели быть похожим на конкретный персонаж в жизни.
- Больших ролей в кино так и не было?
- До недавнего времени. Только что снялся в одной из главных ролей в фильме Евгения Татарского "Пистолет с крыльями". Это первый из серии фильмов о сыщиках Ниро Вульфе (Д. Банионис) и Арчи Гудвине (С. Жигунов) под общим названием "Три солнца". Пока это единственная крупная роль в кино. Надеюсь, не последняя. Стучу по дереву.
- Твой тринадцатилетний сын Никодим тоже хочет стать актером?
- Пожалуй, нет. Может быть - пока. Сейчас у него чисто юношеские увлечения: занимается спортом, собирает коллекции, читает книги. В свободное от учебы время изучает языки. Я частенько привожу его на спектакли, о которых он отзывается так: "Всякий раз смотрю, и один лучше другого". Не знаю, чего здесь больше: гордости за папу или удовольствия от увиденного. Думаю, и то и другое хорошо.
Сергей Шнуров: «История ничему не учит»