- Большая часть существования Российской империи - это так называемый "петербургский период" истории, - говорит автор. - Империя и столица - нерасторжимы. Даже потом, когда "период" снова стал "московским", он во многом жил от достигнутого.
Леониду Парфенову известность принесли именно "телеисторические" проекты - "Портреты на фоне", "Намедни, 1961-1991. Наша эра", "Новейшая история", "Живой Пушкин", за которого получил "Тэфи".
- К какому из ваших предыдущих творений ближе всего по жанру "Трехсотлетие империи"?
- К "Живому Пушкину". Задача - везде побывать, все потрогать руками, почувствовать: это живо сегодня? - и попытаться передать свои ощущения публике. Оценок и выводов не делаем. Мы отобрали эпизоды, но далее действуем вполне объективистски.
Леонид Парфенов считает, что телевидение не может быть немодным. От этого зависит стилистика подачи - "требуется сегодняшняя интонация". Когда существует видео, Интернет, да и на самом ТВ более десяти каналов, в программах нельзя делать "паузы для придыханий" - нужна современная скорость.
- Удастся ли подогнать под каноны "современной скорости" образ величественного и, в общем-то, медлительного Петербурга?
- Ну, что значит - подогнать... Посмотрите.
- Съемка "Трехсотлетия империи" - это в первую очередь привязка к 300-летию Петербурга. Или играет роль и ваше личное отношение к городу, где закончили университет, жили, работали?
- Я вообще считаю, что без собственного отношения к Петербургу всякий более-менее думающий русский человек неполон. Мое личное отношение к Петербургу очень помогает, это часть меня.
«У каждого свой Довлатов». Алексей Герман-младший о стае и ушедшей эпохе 
Евгений Ухналёв: «Петербург переживёт новоделы» 
Счастье без богатства. Игорь Корнелюк считает, что главное - это работа и любовь 
Отпечаток личности автора. Маринина о популярности и работе в удовольствие