Слишком велика была вероятность того, что где-нибудь в кустах или на дереве затаилась стайка хулиганов с фотоаппаратами, ожидающая пикантного момента или происшествия, чтобы запечатлеть "сей конфуз". Нашествие "фотобандитов" стало просто бичом для отдыхающих на пленере. Особенно страдали от посягательств дореволюционных папарацци купальщицы и уединившиеся парочки. Выкупить подобные фотографии и пластинки-негативы в большинстве случаев не представлялось возможным, т.к. фотошантажом занимались лишь по специальному заказу. Богатели умельцы в основном от продажи фотоальбомов, носивших незамысловатые названия: "Купальщицы", "Стрелы Амура" и т. д. Среди поклонников подобного жанра считалось особым шиком иметь коллекцию таких сборников фотографий за разные годы.
Лето 1900 года усугубилось для отдыхающих тем, что весной с прогоревшего в Петербурге склада "Герасимов и компания" была распродана по бросовым ценам вся имеющаяся в наличии фотоаппаратура. Число "охотников за телами" резко возросло, и они уже начинали делить сферы влияния, т.к. "дачник пошел стреляный", а порой даже объединялся и "бивал" "засветившегося" неудачника. Одного из таких фотоохотников как-то раз чуть не утопили. Задумал он создать тематический альбом - "Медовый месяц", да и местность нашел удаленную от столицы, куда мало кто из его коллег добирался. Отдыхающие там не были еще напуганы нашествием орды с аппаратами. С потрясающей наглостью и хладнокровием фотограф маскировал аппарат на сеновалах, чердаках и прочих излюбленных местах молодоженов. Однажды, выслеживая пару молодых, резвящихся в воде, и желая сделать снимок покрупней, он слишком близко подплыл к ним на лодке. То были последние его съемки, поскольку пара оказалась не робкого десятка. Купальщики стащили фотографа в воду вместе со всей его аппаратурой и так поддались справедливому гневу, что едва опомнились, когда несчастный уже начал пускать пузыри.
Впрочем, к тому времени дачники повсеместно начали применять меры по обеспечению собственной безопасности: высылали дозоры на подъездные дороги и, заметив людей с подозрительно большим ящиком и треногой, "убедительно" разворачивали их восвояси. Постепенно фотоохота на людей сошла на нет, слишком уж опасной стала эта профессия.
Овощи умирают, но не сдаются 
Дмитрий «Гоблин» Пучков: «Европа — это не образец для подражания»