Цирк каждый любит по-своему. Дети предпочитают клоунов и дрессированных зверюшек, взрослые восхищаются мастерством воздушных гимнастов. Неизменным остается одно - особая атмосфера, и, если хотите, особый запах, который никогда ни с чем не перепутаешь. Все это остро ощущаешь, попадая в цирковое закулисье.
Будни
Впрочем, запах как запах. Животный. Но для зверей каждый цирк пахнет по-своему. Все они, приезжая на новое место, несколько дней адаптируются к новой атмосфере, нервничают.
Днем за кулисами темно и пусто. При входе неожиданно натыкаешься на серебряный кабриолет. Его используют в открывающем нынешнее представление конном номере. На манеже в лучах прожекторов он сверкает и искрится, вблизи же заметно, что цирковая двуколка уже много повидала на своем веку. С манежа доносятся голоса.
"Почему не работаешь? А ну, не хулигань. Вот я тебе сейчас помогу". Последние слова были произнесены с явной угрозой. Внушение, по-видимому, возымело действие. Раздался возмущенный визг, но когда я вошел в зал, три маленькие обезьянки породы лапундер уже вовсю работали: одна стояла на руках, другая ловила мячики, третья танцевала вокруг них в обнимку с пуделем.
Вообще-то в номере Александра Ван Ю Ли работает 9 взрослых обезьян, все выходцы из адлеровского питомника. Но им репетиции не нужны, и так все знают. А вот трем новичкам предписаны ежедневные занятия. Йосе и Нюсе меньше двух лет, приехали они в Россию нелегально. Их конфисковали в Шереметьево у вьетнамцев. Сима постарше, работает пока дублером или на выездных представлениях, на детских утренниках вне цирковых стен.
- Они у нас талантливые, - рассказывает Александр. - У других годы уходят, чтобы, например, научиться ловить колечки, мячики и отдавать обратно. А эти уже могут, и я, старый дурак, радуюсь.
Тем временем Нюся, поймав мячик, решила им закусить, и дочь Александра Ольга едва успела его отобрать. А Йося упорно отказывался сидеть в шляпе - срывал и брезгливо бросал ее на манеж.
- Чего стесняешься, - уговаривал его ассистент. - На улице все в таких ходят. Ну вот так, так, так. Молодец! Просто герой!
- А почему вы их ничем не поощряете, например сахаром? - интересуюсь у Александра.
- С обезьянами нельзя работать на прикорм. У них же руки. И пока она с конфетой не разберется, работать не будет. Поэтому поощряем только голосом, пытаемся перевести все в игру.
- А с вашими руками что? - спрашиваю, заметив у Александра глубокие шрамы.
- Так и собаки иногда кусаются, а у обезьян знаете какие клыки...
Время репетиции меж тем кончилось, обезьянок увели с манежа в тесные клетки. По сравнению с ними зоопарковский обезьянник кажется джунглями. Но большие вольеры дрессировщики позволить себе не могут. Кочевая жизнь обязывает к минимализму.
- Да не смотрите вы так, - говорит Александр. - Мы их гулять выводим. А в одном из городов они у нас даже удрали с прогулки. Рванули на ближайший рынок и принесли в защечных мешках кучу мелочи. То ли стащили, то ли заработали.
Представление
Перед представлением цирковое закулисье оживляется. Служители подносят реквизит, артисты в ожидании выхода курят и травят анекдоты. Здесь же, в курилке, под картиной с сюжетом вроде "Посещение товарищем Лениным трудящихся цирка", играют в нарды. Вокруг игрового стола вращается закулисная жизнь. В коротком коридорчике, ведущем от манежа к конюшне, разминаются лошади. Определить, кто из толпящихся перед занавесом артист, а кто служитель, невозможно. Но вот инспектор манежа Виктор Цветков во фраке, с бабочкой, глядя в зал сквозь специальные дырки в занавесе, по микрофону объявляет публике о начале представления. Через минуту сброшены олимпийки, стоптанные кроссовки сменились белыми сапогами, участницы кордебалета скинули халаты. Завертелось.
Кончился конный номер, ассистентки привели афганских борзых. Пристегнули их в ряд к длинному шнуру, прилепили скотчем к стенке листок бумаги. Это шпаргалка. Собаки выбегают на манеж, возвращаются, их сменяют новые. Перепутать очередность нельзя. И ассистентки мечутся от собак к шпаргалке и обратно.
- Так, этих пристегни. А тех держи, им сейчас снова на манеж, - руководит одна. - Нет, стой. Наоборот. Тех пристегни, а этих держи.
Паузы между номерами заполняют клоуны. Кордебалет из-за занавеса с интересом наблюдает - хихикают. Но клоуны возвращаются чем-то недовольные.
- Просто отмороженные какие-то. Ничего их не берет, - проворчал один, сдвинул набок бутафорский нос и подсел к игрокам в нарды. Ход игры явно вызывал более положительные эмоции, чем отмороженная публика.
Меж тем служители вынесли скромные таблички с надписями "Осторожно, дикие звери", и круговерть в закулисье поутихла.
- Вы тут так и будете стоять? - строго спросил меня один из них.
Я поспешно отошел в сторону. Привели медведей, пристегнули цепями к стенкам. Косолапые флегматично уселись и принялись хрустеть соленым печеньем. Появился руководитель номера Валерий Запашный и движением руки заставил одного из мишек взять ноги в руки, то есть задние лапы в передние. Тот так и просидел, не шелохнувшись, до самого выхода.
- Это чтоб они успокоились, - пояснил уже после номера Валерий. - Весна, медведицы гуляют, нервы у всех ни к черту. А тут работать надо, а работать никто не любит. Вот сегодня на представлении медведица должна была кувырнуться три раза, а мимо манежа прошла женщина, и медведица сбилась со счета. Это при том, что медведи ведь практически ничего не видят, ориентируются только по звукам и запахам. Но уж нюх у них абсолютный. В буфете попкорн начнут не вовремя жарить, а медведи на манеже нервничают.
- Могут и броситься?
- Ни разу такого не было. Но вообще медведи считаются в цирке самыми опасными животными. Лев или тигр о прыжке предупреждают: рычат по-особому, шерсть на загривке встает. Медведь, если ему что не нравится, бросается сразу.
- Почему же загородок не ставите?
- Да уж так повелось в цирке, что медведей не отгораживают. Впрочем, был случай, на одном из представлений медведицу, как и сегодня, что-то сбило с ритма, и она вместо трех кругов танца сделала два и пошла за кулисы. А помощник этот момент прохлопал. Медведица видит - никто ее не берет. Испугалась, что сделала что-то не то, и перешла на бег. Видели бы вы, как служители и артисты за кулисами по стенкам висели.
После бала
После представления закулисье моментально пустеет. Только что толклись люди, и вдруг никого. Тишина, слышен только гам расходящейся публики.
- Чего вы здесь бродите? - строго спрашивает меня проходящая мимо служительница. (До этого мое присутствие ни у кого вопросов не вызывало.) Объясняю, что ищу инспектора манежа.
- Он уже ушел, - бросает служительница и удаляется, ворча под нос что-то типа "ходят тут всякие, как у себя дома".
Виктора Цветкова хватаю за рукав буквально на выходе.
- Публика как-то сегодня не очень?
- Да нет, нормально. Вот иногда на первом ряду высадятся такие надутые господа с бритыми затылками, в барсетки вцепятся и ни разу за представление не улыбнутся. Правда, и дети какие-то другие стали, слишком много телевизор что ли смотрят, в компьютерах сидят, и на живое действие реагируют иначе, чем раньше. Пожалуй, самое эмоциональное представление в субботу вечером. Перед выходным зритель расслаблен, и у артистов настроение повышается. Приходите - увидите.
Жужа и Теофилло - друзья детства