9 мая: ранний подъем, алые знамена, праздник. "Говорит и показывает Москва!", чеканный марш солдат и рев техники на Красной и Дворцовой. "Этот день Победы:" по радио, телевизору и на обороте школьной тетради. Пионерские линейки, застолье в доме, орденские планки деда. Так было еще вчера:
Картина всенародного праздника распадается, крошится прежний монолит. Тетради уже не те, красные флаги - символ прошлого, да и не работают "все теле- и радиостанции Советского Союза", нет его. Солдаты еще маршируют по брусчатке, но ветераны по Красной площади в этом году уже не идут - силы не те. Сколько себя помню, как заклинание повторялось в эфире: "С каждым годом ветеранов становится все меньше и меньше". Шесть десятков лет с начала войны - это срок. Это целая жизнь, и тот, кто сумел прожить больше хотя бы на двадцать лет, - долгожитель.
Уходит праздник, который объединял, был общим, потому что и победили всем миром. Но в его уходе не надо искать происки современности. Никто не виноват. Кроме времени, которое неумолимо. Кроме жизни, которая рождает новые войны. Афган, Чечня: страна создает молодых ветеранов, у которых нет и не будет своего Дня Победы. Сегодня война разъединяет, порождает в лучшем случае споры, а как правило - ненависть. А общее в отношении к ней - страх, что заберет сына, брата, мужа, отца. Война, идущая сегодня, превращает ту, Великую, в историю. И нынешний мальчишка об июне 41-го или мае 45-го узнает уже не от живых свидетелей, а из книг и фильмов, если, конечно, прочтет и посмотрит. А война для него - это боевики, штурм Грозного, теракты или: компьютерная игрушка.
Конечно, парады, возложение венков, салют, Вечный огонь - все будет и сегодня, и на следующий год. Праздник останется. Но суть его и соль - не официальные память и скорбь, а способность наша, имея уже десятки тысяч молодых ветеранов, сохранить благодарность старикам, которые более полувека назад пережили тот ад и остались людьми. Примером для нас, нынешних, у которых уже есть свой ад и своя война.
Она побывала в аду. Как радистку спасла вера в Победу и молитва 
Память не меркнет 
Вредительство? Ставка была в шоке от руководителей блокадного Ленинграда 
Владимир Рубинский: «Огнем и колесами сопровождали пехоту»