Многие петербуржцы знают Всеволожск прежде всего как место отдыха. Кто-то слышал о войне жителей с проектом алюминиевого завода в городке, который, несомненно, ухудшит экологическую обстановку. Но куда меньше известна война другая - за выживание Всеволожского государственного краеведческого музея. Ее уже много лет ведет директор музея, хранитель и сторож в одном лице Марина Семеновна Ратникова.
Дядюшкин сон
Основан музей был в 1988 году после многолетних споров. Районное руководство никак не могло взять в толк, зачем городку и окрестностям свой краеведческий музей, когда под боком музей-усадьба Приютино и все желающие могут поностальгировать там. Но усадебный музей не мог выполнять краеведческие функции по всему району и тем более по другим усадьбам.
Больше всех музей был нужен Ратниковой: она с детства жила во Всеволожске, а потом вышла замуж за племянника Гергарда Яковлевича Вокка. Она своими юными трепетными ушками ловила каждое слово дядюшки Гергарда, который был внуком последнего садовника помещика Всеволожского, владельца усадьбы Рябово. Дядюшка рассказывал о барине, о дореволюционном быте, об истории не только этой мызы, но и окрестных - он был краеведом-любителем, потому что краеведы-профессионалы в те годы уже повывелись. Последние несколько лет он был абсолютно слеп, но и тогда продолжал вспоминать счастливые сны своего детства.
А о военных событиях Марина Семеновна узнавала уже самостоятельно: уж что-что, а походы по местам боевой славы в нашей стране организовывались часто и тщательно. И хотя Ратникова формально не имела никакого отношения к истории, она, по примеру дядюшки, начала штудировать умные книги и постепенно проникаться мыслью, что если все эти сведения не записывать, не копить, то они со временем могут оказаться безвозвратно потерянными для народа.
Утюги за сапогами...
В пору своего расцвета музей, находившийся в двухэтажном бывшем складе, содержал несколько экспозиций, как говорит Марина Семеновна, "от неолита до наших дней". Неолита там все-таки было не очень много, а вот предметов быта дореволюционного всеволожца - богатая коллекция. Одежда, обувь, утюги, посуда, лампы, куклы, граммофоны, всяческая утварь - все это было подарено музею местными старожилами. Из своего собственного дома Ратникова вынесла половину обширных кладовок.
В другом зале были портреты героев войны 1812 года, связанных с историей Всеволожска. Связь эта осуществлялась часто через помещиков Всеволожских, которые когда-то были князьями Смоленскими, Брянскими и Вяземскими (а также ветеранами Куликовской битвы и прямыми потомками Рюрика и Мономаха, как утверждает Ратникова). Подробно рассказано о первой русской грузо-пассажирской узкоколейке от Охты до Ириновки. Собраны изделия из кварцевого стекла - их выдул Александр Буров, родной племянник директрисы музея. Отдельная экспозиция - по истории рода Всеволожских, владельцев мызы Рябово с 1818 года. Естественно, очень много места в музее занимает военная история - на территории района базировалась вся авиация Ленинградского фронта, через него проходила Дорога жизни:
К сожалению, о многих экспонатах музея приходится говорить в прошедшем времени - особенно это коснулось военных экспонатов. Ноябрьской ночью 2000 года музей сгорел. Горел он странно: сначала вспыхнул туалет, в котором по определению гореть нечему, а потом занялся второй, деревянный, этаж. Марина Семеновна, которая живет совсем рядом, выскочила на улицу и смотрела, как погибает ее детище. Пожарных все не было: местные уехали куда-то в район, поэтому ждали питерских со Ржевки, которые застряли на железнодорожном переезде. Марина Семеновна говорит, что пожарные сделали все, что могли: "Они меня спрашивают: "Бабушка, что выносить первей всего?" Я им стала показывать. Они даже пианино вынесли. И потом помогли мне спасенные вещи спрятать в погреб, потому что начался дождь".
Между Рюриковичами и гопниками
Надо было срочно восстанавливать здание, потому что наступала зима. Ратникова собрала больше 7 тысяч рублей - кто сколько мог, столько и дал. На эти деньги восстановили крышу, отопление, двери. Жители поражались - как "бабуля" в одиночку продолжает бороться за живучесть музея. Уголовное дело по факту поджога закрыли: не нашли злоумышленников. Хотя Марина Семеновна уверена, что знает их в лицо. Ведь территория музея - это немалый кусок земли: не только бывший склад, но и парк на Румболовской горе. Если выжить отсюда музей, землей этой можно распорядиться соответственно.
Государственный музей живет не на государственные деньги. Поскольку в начальстве областных музеев частенько меняются взгляды на мир, то все музеи лихорадит: их передают из одного ведомства в другое. И краеведческий музей решили сделать филиалом музея-усадьбы Приютино. Марина Семеновна уверена, что ее музей от этой передачи только пострадает. Поэтому Ратникова, пережив несколько судов, осталась директором музея с прежним юридическим лицом, но утратила всяческую помощь сверху. Зарплаты она не видела уже который год, живет на пенсию.
А музей снова откроется 9 июня. Пожилая женщина, которую может защитить только муж-пенсионер да несколько ее дворняг - много развелось гопников во Всеволожске, - продолжает упорно бороться за музей, в котором были потомки разных знаменитых родов, иностранные гости и просто туристы (книга отзывов не даст соврать). Да простятся ей некоторые ее исторические заблуждения - ей очень хочется, чтобы так называемый Красный замок на Румболовской горе оказался шведским замком времен короля Густава, а еще лучше - Рюрика, но критиковать со стороны легко. Попробуйте-ка сами практически в одиночку тащить на себе такое дело. А не будет она поднимать музей - похоже, никто не будет.
Музей - храм, а не базар. Пиотровский о юбилее Эрмитажа, запретах и халяве 
Почему Эрмитажем быть трудно