Швеция знаменита не только шведскими столами, семьями, спичками и стенками, но еще и борьбой с проституцией. С 1 января 1999 года покупка или попытка покупки сексуальных услуг там карается штрафом или тюремным заключением на срок до шести месяцев. Что интересно, при этом сами жрицы любви не несут уголовной ответственности. На прошлой неделе в Институте региональной прессы побывал ряд шведских экспертов по торговле людьми и проституции (почти все - женщины), которые призвали нашу страну не отставать от них в борьбе с первой древнейшей профессией.
"Мужская проблема"
Шведские правительство и парламент определяют проституцию как насилие по отношению к женщинам, а самих жриц любви - жертвами этого насилия. Даже если сами проститутки не считают себя никакими жертвами, им все равно говорят: это не так, вас на этот шаг толкнула бедность (расовая дискриминация, неуверенность и пр.). В общем, суперфеминизированная Швеция достигла на поприще равноправия мужчин и женщин невиданных доселе результатов.
Борьба ведется по всем фронтам - здесь и облавы на подпольные публичные дома, и уголовное преследование покупателей, и разъяснительные беседы с гетерами. Тем не менее проституция в Швеции хоть уже и не процветает, но все-таки живет. Профессор социологии Гетеборгского университета Свен-Аксель Монссон, большой знаток этого дела (проституцию он изучает с середины семидесятых), объяснил такую ситуацию просто:
- Виной тому - мужская круговая порука. В полиции ведь работают в основном мужчины. Теперь они вынуждены исполнять закон, который подрывает традиционные мужские ценности. Полицейские, преследуя торговцев, в то же время с сочувствием относятся к покупателям.
Одна из комиссий по изучению проблем проституции предложила наказывать не только покупателей, но и самих проституток. Монссон заявил протест:
- Мужчины покупают секс, чтобы решить проблемы общения с женщинами. Стало быть, проституция - это мужская проблема. Было бы верхом несправедливости наказывать за это женщин.
Тот же Монссон провел любопытный опрос на тему "Кто и зачем покупает секс". По итогам опроса он выделил следующие категории покупателей:
1) мужчины, имеющие партнера, но желающие разнообразить свою половую жизнь;
2) мужчины с умственными и физическими недостатками, испытывающие трудности в отношениях с женщинами;
3) мужчины, злоупотребляющие сексом, для которых чувства и некоторые типы поведения становятся доступными посредством сексуальных связей;
4) "неудачники" - мужчины с традиционными взглядами, неудовлетворенные обычными отношениями между мужчиной и женщиной и стремящиеся к достижению модели господства и подчинения;
5) "ловеласы" - юноши, неспособные к серьезным отношениям и считающие секс разновидностью товара, "сексом ради секса".
Жертвы треффикинга
Наверное, все-таки следует разграничить "мирную" проституцию и торговлю людьми ("trafficking"), которая становится все более актуальной проблемой в мире. По оценке ООН, каждый год жертвами треффикинга становятся до четырех миллионов женщин и детей, и большинство из них продаются для сексуальной эксплуатации. А по данным Международной организации по миграционным вопросам, ежегодно на европейские рынки проституции поставляется не менее 500 тысяч женщин. Точную цифру выявить сложно, так как треффикинг - организованная преступность, и большинство сделок остается в тени. Чтобы удовлетворить спрос покупателей, торговцы переправляют женщин из южных стран в северные, из восточных - в западные.
Чаще всего женщин завлекают обманным путем - предлагая работу официанток, гувернанток, танцовщиц или фотомоделей за рубежом. Клюют многие. Потом у них отбирают паспорт и загоняют в публичные дома. Оказавшись в чужой стране (часто без знания языка), женщины целиком зависят от сутенера.
Немало среди жертв треффикинга и жительниц Северо-Западного региона. "Два года назад мы изучали миграционные настроения молодежи и провели опрос среди девушек 17-19 лет: кто из них хочет отправиться работать за границу, - рассказывает юрист питерского кризисного центра для женщин Мария Сагитова. - Оказалось, 80 процентов настроены на выезд из нашей страны, а 40 процентов активно ищут, как это сделать! И их не пугает ни то, что они окажутся вдали от родины и от близких, ни то, что с их правами там никто не будет считаться. В этом смысле ситуация просто ужасная.
Запретить нельзя легализовать
Однако нужен ли России шведский опыт борьбы с проституцией? Ответить на этот вопрос сложно. Нет единого мнения и у экспертов-криминологов, занимающихся этой проблемой. Одни из них считают, что запрет на покупку сексуальных услуг - это благо. Другие считают, что это может негативно сказаться на криминогенной обстановке. В частности, можно спрогнозировать рост изнасилований. Третьи убеждены, что за борьбой с любым из "вечных" зол (проституция, наркотики, оружие) чаще всего стоит то самое зло. Так, наркомафия в разных странах старается лоббировать законы, которые якобы должны ударить по наркомафии, торговцы оружием борются с торговлей оружием и т.д. Зачем им это? Все очень просто: само зло не исчезнет (хотя бы по той причине, что оно в принципе не может исчезнуть), зато станет менее открытым, да и цены подскочат. Четвертые вообще говорят о том, что реальной борьбой с проституцией может стать только ее легализация. Дескать, первая древнейшая профессия все равно будет существовать, так уж лучше под присмотром государства, чем криминала. И по крайней мере, уж оно-то позаботится, чтобы гетер не били, не продавали в рабство, чтоб были живы-здоровы:
Кстати, в других развитых европейских странах - Голландии и Германии - точку зрения шведов на эту проблему не разделяют. Более того, проституция там причисляется к виду предпринимательской деятельности. Но шведы упорно борются с первой древнейшей профессией путем уголовного преследования клиентов. А про немцев и голландцев шутят: если это легальная профессия, то что же они тогда не направляют в бордели безработных - так сказать, на "переквалификацию"?
Бабушки против бандитов. Помогут ли полиции народные дружины? 
Неулыбчивость - в крови? Почему мы перестали радоваться чужим достижениям 
Центр города: не обманут - так изобьют 
Михаил Решетников: «У русских радость и горе - общие»