4 ноября в Театре им. Ленсовета состоится премьера спектакля "Фокусник из Люблина". Сценическую композицию по роману Нобелевского лауреата Исаака Башевиса Зингера сочинил режиссер Александр Нордштрем, в главной роли Заслуженный артист России Семен Стругачев. Премьера должна была состояться еще весной, потом перенесли на сентябрь, но Семену Михайловичу мешали: старые раны. Причем полученные вовсе не из-за особенностей национальной охоты, а из-за особенностей национальной езды. Полгода назад в его машину врезался какой-то "мастер", у актера оказалась сломанной ключица. Врачи посоветовали вести спокойный образ жизни, но это не для Стругачева: он и в кино снимался, и репетировал. При этом в спектакле его героя окружают семь женщин, которых он носит на руках, вот и довел себя до того, что кость не срасталась. Пришлось все-таки подлечиться.
Зал на уши
- Семен, вы работаете с невероятным энтузиазмом, а как же ваш лозунг: "Артист, не ходи по сцене, денег не будет"?
- В театре мы работаем не за деньги, а за высокое искусство. Я слишком хотел сыграть, но нельзя так отдаваться искусству, если болен. Семь женщин, один я, каждую - на руки, а ведь не из худеньких достались! (Всю тираду Семен произносит с иронической улыбкой.)
- Знаю, что пришлось учиться делать настоящие фокусы. Как у вас насчет "ловкости рук"?
- Особой ловкости не оказалось. Да еще пришлось в короткое время осваивать фокусы, на которые у людей уходят годы. Со мной работали профессионалы, к примеру Анатолий Сударчиков, Народный артист России. Нужно понять через эти фокусы, что человек испытывает, когда обманывает публику и ставит на уши весь зал.
- Разве у актеров не то же самое?
- Это разные вещи, в актерстве многое изнутри идет, хотя здесь тоже: Мой герой Яша Мазур - великий фокусник, маг и гипнотизер. Но фокусничать ты можешь на сцене, а в жизни этого делать нельзя. Яша себе позволил и оказался в тупике, из которого есть только один выход - к совести, к Богу.
- Вы мастер комедийных ролей, а эта выходит за рамки?
- Да, роль драматическая. Но я считаю, что от комедии до трагедии один шаг. Даже, может, трагедию легче сыграть. Комедия - очень тяжелый жанр. Я хочу доказать, что артист Стругачев может не только смешить, но и расстроить, заставить прослезиться.
Над Сахарой
- А какие фокусы пришлось делать в последнее время в кино?
- Недавно сыграл израильского летчика. Сидел за штурвалом "фантома", только на самом деле это был наш самолет, "загримированный" под "фантом". Лихо поворачивал штурвал, нажимал кнопки, но все это было на земле. Главный фокус я выкинул не во время съемок, а после. По сюжету летчика сбили над Сахарой во время египетско-израильской войны. Снимали в Египте, жили в отеле на окраине Каира. После съемок я не переодеваясь приехал в гостиницу. И вот, представьте, человек в летной израильской форме, весь в крови, обвешанный оружием, появляется перед египетскими охранниками. Переводчик где-то замешкался, и охрана, увидев меня, схватилась за оружие. Потом я уже понял, чем могла закончиться эта афера. Хорошо, что переводчик еще издали начал им что-то кричать. Они вздохнули с облегчением, и я тоже.
Всероссийский пьяница?
- На роль Левия Матвея в "Мастере и Маргарите" Бортко вас взял сразу?
- Для меня было совершенно неожиданно, что он меня возьмет на эту роль, потому что уж сильно приклеился имидж Левы Соловейчика, всероссийского пьяницы. А в "Мастере и Маргарите" есть достаточно персонажей, чтобы использовать меня в привычном амплуа. Но Бортко отнесся ко мне серьезнее, чем другие режиссеры. При этом на роль было несколько достойных претендентов, так что проходил пробы.
- При подготовке перечли Евангелие от Матфея?
- Перечел, но и ранее к этому тексту обращался. Когда работал в Куйбышеве, был спектакль, в котором отрывки звучали. Что меня поразило в Бортко - ни одного слова не убрано из Булгакова, он бережно относится к тексту. Перед пробами меня так напугали, что он не любит отсебятины, что я все вызубрил. Камера готова, режиссер зовет, а я: "Подождите, я сейчас повторю". Бортко махнул рукой: "Давай близко к тексту".
- Грим у вас сложный?
- Грим небольшой: бороду приклеили - уже другой человек. Я был настолько уверен, что не пройду пробы, что оставался спокоен, ну попробовался, мне понравилось. По крайней мере, такого в кино я еще не делал. Бортко даже на пробах очень подробно с актером работает, никакого менторства. Меня это размягчило, и я точно, как мне показалось, сработал.
- Неужели имидж "всероссийского пьяницы" преследует до сих пор?
- Конечно, особенно со стороны зрителей. Вот был в Португалии на первенстве Европы по футболу, так наши болельщики постоянно предлагали выпить и закусить. Но у меня заготовлена фраза, чтобы отбиться: "Мужики, не могу больше! Печень в-о-о!" Верят.
- Теперь может приклеиться новый имидж - фокусника.
- Ну, театр - это же не кино. Хотя вообще-то моя дочь Женя, ей 14 лет, все фокусы на видео снимала. А я их столько освоил, что могу концерты давать. Теперь мой лозунг по-другому звучит: "Артист, ходи по сцене, но знай фокусы!"
Сергей Перегудов не хочет быть "в мыле" 
«Люблю русские песни». Елена Газаева – о «Голосе», мюзиклах и суеверии 
Когда судьба даёт шанс. Наталия Диевская - о том, что всё возможно