С 27 по 31 мая, а также почти пол-июня во дворе Михайловского замка можно будет увидеть фантастическое "мифопоэтическое" представление - спектакль "Петербург" по роману Андрея Белого.
Поставил его Андрей Могучий, имеющий славу эпатажного режиссера и множество наград - от отечественных "Золотых масок" до престижных международных. Участвуют в спектакле ведущие артисты Александринского театра. Зрители сидят в кабинках, напоминающих ложи.
Все вышли из песка
- Андрей, вас вдохновляет пространство, в театре тесно?
- Совмещение драматического театра и уличного - это для меня интересный эксперимент. Когда мы с художником Сашей Шишкиным думали о пространстве, получилось странное: во дворе построили сцену, которая позволяет актерам работать в киношном режиме, крупным планом, но некоторые эпизоды охватывают весь двор и сам замок. То, что может пойти дождь, дует ветер (двор удивительным образом, даже в теплую погоду, продувается), создает особую атмосферу - актеры играют в той среде, которая есть на этот день. Это дает особый поворот, ауру, даже голоса звучат по-другому. Народные артисты Николай Мартон, Светлана Смирнова и все другие - не жалуются, а говорят, что это прибавляет "правды", адреналин идет на пользу персонажу и сюжету. Мартон сам предложил, чтобы в конце его герой, узнав, что на него готовит покушение собственный сын, упал лицом в мокрый песок:
Персонажи спектакля - они ископаемые немножко, мы начинаем с эпизода строительства города: замешиваются песок, вода, корабли разыгрывают Гангутское сражение. В костюмах есть песок, комфортного для артистов мало, да и роман Белого, по сути, не очень комфортный для чтения. Мне кажется, что выбранное нами пространство адекватно роману.
Ну, а для публики не такой уж экстрим - она сидит в ложах, если холодно - можно взять одеяла, по окончании даже нальют рюмку водки.
Миф о Сорокине
- У вас слава новатора, вот только что получили "Золотую маску" за спектакль "Между волком и собакой" по Саше Соколову в номинации "новация", поставленный в вашем "Формальном театре". Вы себя так новатором и числите?
- Для критики это очень удобная номинация, куда можно поставить все неформатное. Я не утверждаю, что делаю какие-то эксклюзивные открытия, я пользуюсь опытом предыдущих поколений, и в этом смысле традиционен. Единственное, может быть, эти традиции не так часто были использованы в русском театре после Мейерхольда и Вахтангова.
- Все-таки ваша цель - эпатировать публику?
- Такого желания нет. Иногда материал, за который я берусь, как художественная форма, требует этого. В спектакле "Не Гамлет" по произведениям Сорокина, премьера которого только что состоялась в "Приюте комедианта", на мой взгляд, нет ничего экстремального.
- А мат и сленг на сцене?
- Это вопрос языка, потому что язык сам меняется, как любой живой организм. Язык становится другой, он переходит в театр. Сленг точнее отражает новые ощущения, которые возникают в сегодняшнем дне. Мат возник потому, что персонаж иначе говорить не может.
- Все-таки, само имя Сорокина эпатирует почтеннейшую публику.
- Сорокина я люблю с самых первых его произведений, читаю всего с большим удовольствием. Ставлю его в один ряд с обэриутами, Хармсом, Беккетом, Ионеско. Эта линия мне ясная, и понятная, и очень любимая.
- Сорокин действительно разрешил вам делать с его произведениями все, что угодно?
- Это миф. Такая фраза была им произнесена в буфете, но это же не официально подписанный договор. Сорокин - очень здравомыслящий человек, который к своим текстам относится адекватно. В интервью он часто заявляет, возможно кокетничая, что это всего лишь буковки, что так уж к ним привязываться. Буковки, которые соединяются в словечки... Он играет в эту игру. Это ключ к пониманию его драматургии, потому что ее нельзя ставить, как драматургию Вампилова или Розова. Другой принцип. Все эти "буковки" в театре должны звучать так же "безответственно".
Текст не должен связывать, он должен помогать, при этом его можно и нужно менять. Для литературного произведения вредно, если мы начнем воспроизводить его буквально, это должно быть переосмыслено и вновь пережито авторами нового произведения.
- Как вы относитесь к тому, что режиссеры до того "переосмысливают", что все чаще раздевают артистов донага?
- В театре может быть все. Для обнажения нужен повод, мотивация. У меня в спектакле "ДК Ламанчский" появляется обнаженная девушка. Но только потому, что именно таким, а не другим должно быть воздействие на героя.
Чтобы пульсировала кровь
- Независимый режиссер Могучий и "императорский Александринский театр" - антиподы. Как получилось, что вы здесь служите?
- Действительно, это сочетание многим кажется нонсенсом, а мне именно это нравится, для меня это было одной из мотиваций. Такой поступок был для меня очень авангарден. Соединять совершенно несоединимые в нормальном сознании вещи - это очень правильно для самопонимания и для восприятия ситуации. Фигура художественного руководителя Александринки Валерия Фокина уравнивает плюсы и минусы. Он и сам, на мой взгляд, экстремальный режиссер.
Александринка будет одним из ключевых театров в России, я так ощущаю его перспективу. Мне интересно и престижно работать в гуще этих событий, они очень революционны для меня. Крайне интересны традиции Александринки как актерского театра, но это же еще и Мейерхольд. Непонятно даже, что главнее. И вот эта смесь, давно забытая и потерянная, снова ощущается, как актуальная. Поэтому строится экспериментальная сцена, это стратегически интересно: смесь консервативных приемов с абсолютно революционными, часто хулиганскими, авангардными, бунтарскими. Соединение очень важно для того, чтобы пульсировала живая кровь, чтобы Петербург не был театральным болотом, а стал живым и молодым.
- Ради этого вы согласны на ограничение собственной свободы?
- Я не чувствую давления иерархической пирамиды, хотя, конечно, контракт с Александринкой - это совершенно другой способ существования в социальном смысле. Фокин адекватен к моему статусу свободы, он понимает, что это одно из главных предлагаемых обстоятельств для художника.
В июле поедем с "Формальным театром" в Румынию и Бразилию, осень тоже гастрольная, фестивальная. А в августе - ответственное мероприятие, должна открыться Александринка. Открытие во многом ложится на наши с Сашей Шишкиным плечи, мы этому рады, придумали спектакль, в который вкладываем все, насколько у нас хватает сил и мозгов.
- "Петербург" будет перенесен на сцену?
- Да, но это будет уже другой спектакль.
Театр выше жизни. В нём - свои язык и правила 
Исаак Штокбант: «Советские фильмы - сказка»