"Как только общество поймет, что ему необходимо искусство, а не украшения и бирюльки, - в стране сразу появятся знаковые личности", - уверен народный художник РФ ректор Института живописи, скульптуры и архитектуры Альберт Чаркин.
В эти дни в Манеже открыта выставка, посвященная 250-летию Академии художеств. Она предваряет славный юбилей, который грядет осенью. Как себя чувствует одно из старейших учебных заведений страны?
Личный Эрмитаж
- Сейчас идут экзамены, конкурс 3-4 человека на место. Но как потом сложится судьба способных ребят? Ведь сегодня масштабных государственных заказов, как, допустим, жилые кварталы массовых серий в Ленинграде или "сталинские" высотки в Москве, крайне мало. Зато достаточно персональных студий, предложений от частных лиц.
- Получается, искусство мельчает? Нет имен, впечатляющих работ, а художники обслуживают людей с деньгами.
- Имя рождает эпоха. Как только общество поймет, что необходимо искусство, а не украшения, бирюльки, - сразу появятся знаковые личности. Мы уже давно переживаем спад высоких стремлений. В дореволюционной России основным заказчиком выступал император. Именно так были построены Зимний дворец, Смольный и Исаакиевский соборы...
Затем на сцену вышел купец, потом опустились еще ниже. Сегодня какой-нибудь миллионер возводит себе виллу наподобие царских апартаментов. Я знаю такого человека - в пригороде Петербурга он строит дворец в классической манере, с живописью и скульптурой. Второй Эрмитаж, но только для себя лично.
Еще один интересный художник пишет копии - от Микеланджело до современников. Размером один в один. Они тоже в моде, потому что хотя бы пахнут искусством. Есть люди, которые имеют свои персональные музеи, галереи. Но это не те идеалы, которое вознесут к вершинам.
- А как же авторитет известных западных архитекторов? Работы Формана, Перро признаны во всем мире как образцы современного стиля. Многие столицы мечтают заполучить таких мастеров. Сегодня они строят и в нашем городе.
- А вы не задумывались, почему всякие новинки в Питере воспринимаются неприязненно? Потому что мы привыкли к благородным линиям. Отсюда требовательность, стремление не допустить грубости среди гармонии. Для иностранцев же Петербург - не первый по значению город. Им привычнее творить на Западе с его раскованностью и индивидуализмом. Здесь они просто выполняют контракт, не особо заботясь, как впишется такой новодел в городскую среду. Неслучайно острословы назвали сверкающий купол Перро в проекте Мариинского театра "золотым презервативом". Уже понятно: первоначальная эйфория от европейских "звезд" угасла, мы сердцем чувствуем, что это нам не подходит. Правда, вмешиваются бизнес, политика, пресса, и приходится отступать.
Памятник "Газпрому"?
- Ситуация с небоскребом "Газпрома" тому подтверждение? Ведь вы и ваши единомышленники открыто протестовали против высотки.
- Скажу так: из всего, что представили, выбранный жителями вариант - лучший. Потому что менее всего разрушает облик города. Я понимаю "Газпром". Они хотят себе памятник. Почему бы нет, если почти весь газ России в их руках? К тому же мы сами их пригласили, ведь казне нужны деньги. Продали землю, организовали конкурс. От участия в жюри наши архитекторы отказались, считая неправильным строить в этом месте гигантскую башню.
Конечно, у каждого поколения свои задачи. В свое время перестраивали Адмиралтейство и ансамбль Зимнего дворца, обвиняли Монферрана, что неправильно расходует средства. Строительство Исаакиевского собора останавливали, проверяли... Но в случае с "Газпромом" я вижу более глубинные противоречия. Здесь столкнулись две эпохи: классический Петербург, когда здания были определенной высоты и не закрывали небо, и новая волна, с ее желанием поступить вопреки мнению старших.
В Питере линия "вода - архитектура - небо" - абсолютная ценность. Трехсотметровый обелиск ее сломает, но не победит. Поэтому, если он будет всего один, - пусть стоит. Однако опыт последних лет показывает, что аппетиты крупного бизнеса увеличиваются. Поэтому не исключено, что следом вырастет лес подобных конструкций. И как только поднимутся небоскребы, мы не увидим ничего, кроме стеклянной стены.
- Вы сегодня также работаете над памятником Андрею Первозванному. Одинокая фигура с протянутыми к миру руками. Не смущает, что этот жест не нов?
- По нашему проекту, это апостол, идущий в мир и призывающий людей к любви. Хотелось, чтобы он стал символом Петербурга. Памятник установят со стороны моря, чтобы Андрей встречал корабли у въезда в Северную столицу, а в самом городе уже ждал Петр.
Да, жест не нов. Но без него не обойтись. Это как рукопожатие, возвращение к вечной истине. Ведь Россия - православная страна, и никакой другой идеологии, кроме христианской, она так и не восприняла. Мне обидно, когда нас рассматривают, как хворост в топке мировой эволюции, - его не жалко, лишь бы локомотив шел вперед. Но оппоненты ошибаются. Страна возрождается.
- На выставке в Манеже, которую открывали Зураб Церетели и Валентина Матвиенко, зрители с удивлением увидели лишь творения академиков. Как будто нет Левицкого, Брюллова, Репина. Получается, демонстрируете самих себя?
- Выставка - лишь дань высокой дате. Так и надо ее рассматривать. А классика сейчас возвращается из Москвы, где параллельно была развернута экспозиция из фондов музея Академии. Вообще я хочу всех читателей "АиФ" пригласить к нам в сентябре, когда будут представлены дипломные "отчеты" выпускников. Это серьезные работы высокого класса.
Академия - не "фабрика звезд"
- Кстати, о музее. Там больше не проводятся дискотеки? Помню, одна из них наделала шума на весь город.
- Академический институт, которым я руковожу, не имеет к этому никакого отношения. Так получилось, что сегодня музей, библиотека и Институт живописи, скульптуры и архитектуры, находящиеся под одной крышей Академии, - разные юридические лица. И директор музея, например, может делать, что посчитает нужным.
Затеяли вечеринку, якобы, для приобщения молодежи к искусству. На самом деле, когда мы пришли в понедельник, под сводами стоял смрад, валялись пивные бутылки, окурки, попадались и шприцы, висела реклама сигарет. На президиуме мы обсудили ситуацию, и директора музея понизили в должности.
Но даже не в порицании дело. Поступить так - значит, не осознавать, для чего это здание предназначено. Это не "фабрика звезд". Это храм и учебное заведение одновременно. В определенном смысле монастырь, где человек шесть лет, как послушник, должен обучаться высокому мастерству.
Недавно тоже просили предоставить залы - какой-то известный рок-музыкант хотел отметить день рождения в Академии. Еще раньше предлагали открыть ресторан. Знаю, что сегодня музеи, дворцы, театры отдают свои парадные гостиные под банкеты. Но у нас нельзя.
- Художникам грех жаловаться. Ведь многим членам профессионального союза, а их 4 тысячи, город предоставляет просторные мастерские, сохраняется целый ряд льгот...
- Мастерские - это нежилые "метры": чердаки, мансарды, подвалы, которые оплачиваются со скидкой. Фонд полностью находится в подчинении губернатора. Только она своей подписью может предоставить или изъять помещение.
Пару лет назад хотели все отнять, а художников выгнать. Дескать, что они там "мазюкают"... Два года мы проверяли все мастерские едва ли не с милицией. Вывод: 95% из них используется по назначению. Хотя есть и нарушения.
- Как собираетесь праздновать четверть тысячелетия? Ранее в Академии талантливых учеников отправляли в Италию на стажировку. Сохранилась ли эта замечательная традиция?
- Город нам выделил 5 миллионов рублей. Что касается стипендий - мы обратились напрямик к Путину и попросили лучшим ребятам, а это 9-11 человек, предоставить месячную поездку в ту страну, куда пожелают. Пусть это будет поощрение именно от Президента. Знаю, что решение Путина положительное. Сейчас наше письмо "проходит" кабинеты в Министерстве образования и науки. Думаю, к юбилею придет и к нам.
Наум Синдаловский: "Мы оценим "Охта-центр" лет через 70" 
Кому нести «русский крест»? 
Старая Ладога - центр Европы? Эксперт о сенсациях и визите президента 
Политолог Александр Конфисахор - об отношении России к своей истории