В День города, 27 мая, в галерее "Борей" откроется выставка известного петербургского художника Николая Копейкина "Слоны Петербурга".
Главное - прописка
- Что вас вдохновило на проект, неужели мысль, что Россия - родина слонов?
- Такая мысль мне в голову не приходила, я заинтересовался историей появления слонов в России. Первый был подарен персидским шахом императору Петру. Слона везли кораблями по Каспию до Астрахани. Встреча "индийского подарка", как его называли, отображена в картине "Заморский гость".
Из Астрахани слон пешком шел до Петербурга, тот же путь проделал и второй, а потом оптом еще 14 слонов. Для них специально шили кожаные тапочки. И погонщики без зазрения совести их списывали. Первого слона очень долго заставляли поклониться императорскому дому. Поклонился: на моей картине этот гигант делает реверанс перед самим Петром.
- Остались сведения, чем слонов кормили?
- Меню было мощнейшее: в год полторы тысячи килограммов сухого тростника, 136 пудов сорочинского пшена, 365 пудов муки, сахар, корица, мускатные орехи, соль, шафран. Про бананы и прочие фрукты ничего не говорилось. Самое главное - на каждого слона в год приходилось 60 ведер водки и 40 ведер вина для профилактики болезней. Первый слон умер. Видимо, от плохого климата и содержания. А второй, скорее всего, смекнул, что к чему, и прибывших 14 земляков научил: как прописаться, какую водку пить и прочим тонкостям жизни. Так, слоны отказывались от плохой водки. Сохранилась жалоба от слоновщиков - что их подопечные наотрез отказываются пить, "понеже водка с пригарью".
- Слоны у вас совсем очеловечились?
- Да, благодаря пагубным привычкам стали все больше похожи на нас. Есть картина: слон сидит с собратьями за столом, в хоботе бутылочка, под кулаком - газета с объявлением: "Регистрация, граждан.ство, прописка". Слоны ведь приезжие, причем из южных стран... Хотя, конечно, были обласканы, останавливались в центре города на Караванной - поэтому улица так и называется. Аничков мост в ту пору был очень ветхий, а к прибытию 14 слонов он был расширен и укреплен. Так что если бы скульптор Клодт луч.ше знал историю, он бы, наверное, вместо коней изваял для моста слонов. Чтобы хоть отчасти восторжествовала справедливость, я написал картину "Укрощение слонов человеком" на Аничковом мосту.
- А может, слоны заслужили памятник?
- У меня в голове действительно есть проект памятника "Купание в Фонтанке". Это на самом деле происходило, я подозреваю, что спуск у Аничкова моста был сделан специально для них. Представляете, каким криком слоны оглашали окрестности - люди крестились.
Затем животных перевели в район площади Восстания, и часть нынешнего Суворовского проспекта 150 лет называлась Слоновой улицей. Потом по указу Екатерины II слонов перевели в Царское Село, и там последнего представителя рода убили революционные матросы в 1917 году. По моей версии, слон к тому времени уже служил в каком-то ведомстве, стал маленьким, с коротким хоботком, в кепочке - совсем опустился. Революционные матросы разливают водку, и он тут со своим стаканчиком. Картина называется "Плесните бывшему слону". Возмущенные матросы его застрелили. Так закончилась династия. О советском времени у меня только одна картина: слоны-водопроводчики, с сизыми хоботами, называется - "Продуваем стояки".
"Я называю себя антижлобалистом!"
- Своей выставкой вы хотите напомнить властям, что в нашем Зоопарке нет слона?
- Мы единственный город-миллионник, у которого нет слона! Власти обещали купить. Выставка в некоторой степени поможет об этом напомнить.
- Так ваше искусство - общественно полезное?
- Я противник исключительно общественно полезной функции искусства! Свободный художник никому ничего не должен, и сам-то не нужен, по большому счету. В конце концов, можно прожить и без искусства. Многие так и делают. Для современной ситуации я придумал термин - "жлобализация". Я - антижлобалист! Глобализация меня не волнует, а вот жлобализация...
В условиях усиления коммерческих отношений крайне недальновидно требовать того же в области искусства. Это "ожлобляет" самого художника. В ответ на такую ситуацию самому хочется стать слоном, давить и крушить.
Кстати, слоны ведь не всегда добродушны. В Петербурге, как сообщали газеты XVIII века, слоны передрались из-за самок. Трое вырвались из загона: двоих сразу поймали, а третий прорвался на Васильевский остров (то ли переплыл Неву, то ли по наплавному мосту) и сломал чухонскую деревню.
У меня про это тоже есть картина, на которой слоны дерутся: они ведь, все 15, жили в коммуналке. А на другой картине разъяренный слон выходит из воды, у него в хоботе Ростральная колонна.
- Как называется ваш художественный метод, который позволяет скрещивать фантазию и реальность?
- Мультипликационный реа..лизм. Это не карикатура, не шарж, это мультипликационная реальность - в ней есть "ненастоящесть", комический эффект, эксцентричность.
- Как художник вы совершенно свободны?
- Если говорить об идеологии, то я живу в параллельном мире. Свобода - это же мир воображения, свободным можно ощущать себя и на кончике иглы. Что до коммерции, то интерес к этому проекту тоже проявлен. Ведь это история не столько про слонов, сколько про людей - веселая, да не очень...
Цензура вызывает смех. Чем больше в обществе запретов, тем чаще шутит народ 
Спор о Наполеоне 
Павел Лунгин. Мы до сих пор «в плену» у Ивана Грозного