Боевая газета
Все блокадные дни ленинградцы черпали новости из газет «Ленинградская правда», «Смена», «На страже Родины», журналов «Ленинград», «Звезда», «Блокнот агитатора», «Пропаганда и агитация».
В годы войны печатались такие издания, как «Фронтовой дорожник», «За Родину!», «Боевая красноармейская», «Удар по врагу», «Ленинский путь», «Пехотинец», «Атака», «Вперед», «Фронтовая правда». Кроме них, огромными тиражами выходили заводские многотиражки, как, например, «Ижорец» или «Балтиец». В газетных киосках можно было даже найти детский журнал «Костер»! Помимо газет и журналов за это время было выпущено 35 миллионов листовок и плакатов. По воздушному мосту с Большой земли самолетами, как самые важные депеши, в Ленинград доставляли центральные издания.
«Ленправда» только раз не смогла напечатать тираж за время войны. Это случилось 25 января 1942 года - номер уже был сверстан, но в городе целый день не было электричества. Кстати, именно эта газета была основным печатным органом Ленинграда. Ее тираж превышал 200 тысяч экземпляров, а выпуск по важности был приравнен к выпуску боеприпасов и выпечке хлеба.
О значении газет в отрезанном городе еще во время войны в «Правде» написал поэт Николай Тихонов: «Никогда не забуду, как в окопах на Неве, на батареях Пулково, у разведчиков, на аэродромах, в блиндажах и землянках читали бойцы и командиры свою боевую газету. Ждали ее, как искали в ней описание подвигов, новое в овладении всеми видами оружия, статьи своих старших начальников, ответы на письма, песни и стихи, как жадно их читали в перерывах между боями».
«Пошел умирать»
Сотни журналистов писали материалы живым языком, отходя от штампов. Охотно описывали подвиги «маленького» человека - того или иного простого жителя Ленинграда. Даже в заметках конца 1941 - начала 1942 годов сквозил оптимизм - такой нужный читателям. Кроме репортажей с фронта на страницах изданий можно было найти много советов и пособий: как себя вести при воздушной атаке, об основных навыках штыкового боя.
Настоящими героями стали корреспонденты военного отдела «Ленинградской правды» М. Ланской, М. Михалев, А. Рискин, О. Смирнова и другие - они выезжали на фронт, постоянно рискуя жизнью.
Ежедневные подвиги совершали не только журналисты, но и наборщики. Зимой им приходилось особенно тяжело: в помещениях типографий до -15, руки примерзают к металлу.
«Пошел умирать», - такую записку оставил мастер-стереотипер И. Бартеньев своему сменщику. Еле добравшись до дома, Бартеньев надел заранее приготовленную чистую рубаху и лег. Но пришли его товарищи из типографии, такие же опухшие от голода и едва передвигающие ноги. Они сказали, что его сменщик не пришел и не придет: «Стереотип отливать некому. Газета не выйдет». Мастер поднялся. Ему помогли надеть ватник и дойти до работы. Бартеньев сделал отливку и, когда раздался шум ротационных машин - газета пошла в жизнь, умер.
В годы блокады в Ленинграде работали порядка 50 фотокорреспондентов, которые имели специальное разрешение на съемку. Большинство из них снимали рабочих на заводах, солдат, уходящих на фронт, лица людей, преисполненных отваги и ненависти к врагу, руины города. Многие из них осознавали - зачем снимать эпизоды трагической действительности, если они никогда не будут опубликованы на страницах газет? И лишь некоторые пытались показать фрагменты реальной жизни.
Одним из самых сильных блокадных фоторепортажей стали снимки журналиста газеты «На страже Родины» Николая Хандогина. Они были сделаны после сильнейшего арт-обстрела 8 августа 1943 года. Редакция газеты находилась рядом с Невским проспектом, и фотокорр успел запечатлеть реальную войну: разрушения, раненых и убитых осколками людей. На снимках видно, как в машины грузят изуродованные тела ленинградцев, оторванные руки и ноги. В газете не была опубликована ни одна фотография, а Хандогин сохранил негативы, которые получили широкую известность лишь спустя десятилетия.
Зрелище для богов
Не смолкало и Ленинградское радио. С сентября 1941 года город начал транслировать передачи на весь Советский Союз. В октябре появилась «Красноармейская газета по радио», дважды в неделю она рассказывала о боевых действиях воинов Ленфронта. В июле 1942 года в эфире зазвучали передачи для партизан и населения оккупированных районов.
Прямые репортажи по проводам с передовой линии фронта, из окопов, с борта крейсера, ведущего артдуэль с вражеской дальнобойной батареей, с подводной лодки, с зенитной батареи, по радиоэфиру - с борта самолета-разведчика, корректировщика стрельбы, бомбардировщика, - все это стало привычным рядовым событием фронтовых репортеров Л. Маграчева, М. Блюмберга, М. Фролова.
Лазарь Маграчев после войны вспоминал одну совершенно уникальную историю. Оказывается, в самый голодный месяц блокады - в декабре 1941 года, в одной из студий Радиокомитета состоялся шикарный банкет! На огромном столе красовались тарелки с ломтиками колбасы, сыра, аккуратно нарезанный хлеб, сахарницы, розетки с печеньем и конфетами.
«У меня, помню, при виде этого изобилия перехватило дыхание, засосало под ложечкой, и я механически еще туже затянул пояс гимнастерки, - рассказывал Маграчев. - В тот день в булочную, где я отоваривал карточки для своих, с опозданием привезли хлеб, так что с предыдущего вечера у меня маковой росинки во рту не было. А тут такое «зрелище для богов»!»
Так для чего был организован такой пир, в то время как большинство ленинградцев получали суточную норму хлеба, не превышавшую 125 граммов? Оказалось, незадолго до этого на одном из участков Ленинградского фронта захватили несколько фашистских офицеров. И политуправление решило устроить встречу с пленными в неофициальной обстановке - разговорить их и получить радиодокумент большого политического значения. В студию привезли двух офицеров: Курта Брауна и Людвига Бисмарка. Беседа с ними записывалась через спрятанный под столом микрофон. Пораженные фашисты признавались: «Вы так прекрасно нас угощаете. А нам говорили, что в Петербурге умирают от голода, что люди пожирают друг друга». Вскоре запись разговора с немецкими офицерами отправили на передний край, включили громкоговоритель, и все немецкие солдаты начали понимать, что их надежда на удушение Ленинграда голодом вряд ли сбудется. После интервью яства с банкетного стола тщательно взвесили, записали, упаковали и отправили во фронтовой госпиталь, где лежали тяжелораненые.
Отомстите за ребят
Военный журналист Василий Ардаматский работал в блокадном Ленинграде, ежедневно передавая сводки на московское радио. Вот лишь один эпизод из его материала: «Тяжелый вражеский снаряд попал в переполненный вагон трамвая. На своем месте сидит мертвый кондуктор Татьяна Коншина.
В голову ранена 4-летняя девочка Женечка Бать. На санитарной машине приехал в больницу. Сюда возят раненых во время бомбежки и обстрела. Целые палаты женщин и детей. Только что умерла 15-летняя ученица Верочка Куликова.
В канцелярии больницы хранится письмо на фронт тяжелораненого мальчика: «Дорогие бойцы и командиры Красной армии. Я - Галышов Валя, ученик 79-й школы 3-го класса. Мой папа на фронте. Я ехал из школы в трамвае № 12. В это время ударил снаряд, все упали на пол, я нагнулся, потом почувствовал в правой ноге что-то жаркое и увидел кровь. Потом меня увезли в больницу. Папа и бойцы! Отомстите фашистам за меня и за других ребят, которые тут со мной мучаются и будут калеки».
В больнице спрашивали - куда отправить письмо. Я ответил - пошлите командующему фронтом или отдайте на улице любому военному».