Примерное время чтения: 10 минут
249

Ольга Арефьева: Питер – мистический город

О музыке

- Летом 2008 года вышел ваш альбом «Каллиграфия». Каким образом вы отбирали композиции для него? Почему вы считаете их лучшими?

Эдуард Николаев.

- В альбом вошли лучшие композиции из того, что мы играли последние четыре-пять лет в акустике. А то,  что акустика – это мой любимый проект, я никогда не скрывала.

Но акустике по разным причинам не повезло быть записанной в студии. Я вообще себе плохо представляю, как это технически в студии можно сделать, очень сложная задача. А новые песни накопились, альбом назрел. Тогда мы  переслушали наши концертные записи, сравнили ряд вариантов одного и того же и выбрали самое удавшееся. Слушали исполнение, попали ли в настроение, качественная ли запись. Очень многие обстоятельства влияют на запись концерта, большая удача если все совпадет. Мы ведь думаем в этот момент не о записи, а о выступлении, а звук делается под конкретный зал. Многое удалось даже лучше, чем может получиться в студии – потому что живой концерт – это особое настроение.

Но все же у некоторых песен нет записи достаточного качества.  И они не вошли в альбом.  Вот, например, песня «Мертвый», очень любимая, не вошла.

- Как вам работалось со знаменитым американским бас-гитаристом Тони Левиным? Как вы с ним познакомились?

Марина, Питер.

- Меня познакомил с ним продюсер «Золотой маски» Эдуард Бояков. Работалось с Тони  отлично.  Это один из самых знаменитых бас-гитаристов, который сыграл несколько сотен проектов, причем эти проекты - все звездные. Его послужной список – это много-много страниц мелким шрифтом. Этот человек по-настоящему умеет подстроиться к кому-то. Это очень отдельное умение. И среди высоких профессионалов оно встречается чаще. У него очень хорошая память, он очень тонко слышит. И когда с ним общаешься, кажется что это член семьи,  с которым ты прожил годы. Плюс у него настоящее мужское обаяние. Одновременно он и отец, и любимый, и твой соратник, и звезда, и это все без пафоса. И при этом, Тони Левин обладает каким-то редким чувством собственного достоинства и очень мягкого благородства.

Меня удивляет,  как у него хватает здоровья на все. Он очень много времени проводит в самолетах.  А это - смена стран, смена климатических поясов, постоянный недосып. Но он очень трудоспособный. 

После нашей встречи мы мечтаем снова сделать что-то вместе, и я, и он. Он сказал, что почти никогда не плачет, но плакал, слушая мою песню «Глюкоза». Он спрашивал разрешения ее выучить на русском языке, на котором не знает ни слова, и исполнять на своих концертах.

О театре и литературе

- Расскажите о своей работе с питерским театром «Дерево». Зачем вам это надо?

Олеся Шостакович, Киев.

- Это громко сказано – «о работе». Антон Адасинский (основатель театра «DEREVO» - прим. авт.) - человек,  который меня перевернул. Последние пять лет идут под знаком того, что я увидела «DEREVO» и влюбилась в «DEREVO». Очень было много сделано под впечатлением от этого театра. В частности, спектакли группы KALIMBA, многие страницы книги «Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной», песни, вошедшие в альбом «Каллиграфия».

Таких людей, как Антон Адасинский, мало. Он неимоверен… И каждый раз, видя его, я испытываю трепет. Люди, которые его окружают, тоже очень непростые. Это выражается в каждом движении, в каждом взгляде, в каждом мелочи, во всем,  что они делают. С первой минуты, когда меня настигло понимание этой красоты, я очень захотела как-то иметь к этому отношение. Наконец, Антон Адасинский пригласил меня поучаствовать в своих концертах, которые проходили в течение двух дней  в Мюзик-холле. Приехали его старые соратники, плюс молодое поколение театра «DEREVO», также он пригласил музыкантов  группы «АВИА». Произошло такое объединение прошлого и настоящего. И немного меня.

У нас было два дуэта с Антоном, плюс, весь концерт я где–то подпевала, подыгрывала, участвовала в непрерывном перфомансе. Моей песенкой на бис оказалась «Комедия дель арте» - и она как раз вдохновлена этим театром. «Боже,  как хочется туда, быть с ними иногда». И Боже меня услышал, и я с ними иногда!

В следующем месяце, ноябре, 22 числа, я приеду в Петербург на свой концерт, который будет проходить в Театре Эстрады, а сразу после него помчусь на такси в клуб Плэйс участвовать в концерте Антона. Постараюсь успеть и там, и там.

- В сентябре 2008 в издательстве LIVEBOOK вышла ваша книга одностиший. Как долго она создавалась?

Nataly

- Будет звучать, наверное, страшно, если я  вспомню, когда я написала первое одностишие. Это было где-то в начале 90-х годов. Но я не восемнадцать лет подряд создавала эту книгу. То я вспомню  про одностишия, то забуду. Вначале я написала несколько страничек, потом долгий перерыв, потом снова вдохновение. Коллекция пополнялась. Появилась привычка записывать их в одно и то же место, ведь они приходят в самые неожиданные моменты, в самой гуще жизни. Мы выложили их в Интернет, а потом один человек без моего ведома сделал из них книжку. Взял их из Интернета, сделал вручную несколько экземпляров. И оформил их моими фотографиями. Очень забавно оформил. Сначала стеснялся мне их показывать. Потом подарил рукодельный экземпляр, и мне понравилось идея.

Он взялся сверстать эту книжку. Но верстал он в word-е. Работа дико трудоемкая. А  одностишия обладают таким свойством, что когда их перечитываешь, они начинают рождаться еще и еще. И только он сверстает, как я прошу его что-то заменить, что-то добавить, что-то убавить. В итоге человек озверел,  и это дело бросил. И книжка застряла, умерла.

Прошло года два. Мы одностишия убрали из Интернета, но они  все-таки там распространились. Началась какая-то их отдельная жизнь. Все их бесконечно копировали, пересылали друг другу. И если я писала новые одностишия, я их уже не выставляла в общий доступ, а собирала материал для книжки. Иначе что за интерес – издавать то, что все уже и так давно прочитали? Потом я выпустила книжку прозы «Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной». Она вышла удачной, издательство осталось довольно, и стало ясно, что теперь есть хороший задел, и можно выпускать следующую книгу.  И мы снова взялись за старый замысел. Опять я измучила верстальщицу постоянными изменениями, но она вытерпела все до конца. По сравнению с прежней  доморощенной версией стало гораздо лучше - и оформление, и обновленное содержание. А некоторые сочетания фотографий – одностиший мы использовали те же, что были в первой задумке. Спасибо тому человеку за идею, он рад за то, что все получилось так хорошо, и больше на меня  не обижается.

 

- Можете ли вы одностишьем сказать о дружбе?
- Есть такое одностишие:  «Мы бы дружили, как бы не любовь».

- Откуда вы черпаете свое вдохновение?

Meloman

- Вдохновение разлито везде в мире. Любой человек его может ощутить. Просто музыканты и вообще люди творческие эти ощущения привыкают культивировать, каким-то образом себя готовить, тренировать, настраивать. Примерно этим мы занимаемся, например, на тренинге «Человеческая комедия», который я веду.

- Ваше вероисповедание?

Евгений.

- Мне нравится, как ответил на такой вопрос БГ:  “Да я верю в Бога, только, боюсь, мы понимаем под этим разные вещи». Религия - это сфера, вызывающая много споров не о том,  в ней очень много озлобления, догматизма, фанатизма. Все художники – мистики. Ты постоянно находишься в ощущении связи с неким потусторонним тонким миром, и когда это пытаются уложить в очень противоречивые религиозные догматы разных религий, начинают драться из-за этого, ругаться, это очень неприятно. Ведь, когда чуть приподнимаешься  - видишь, как это все едино. А дерутся лишь человеческие организации иерархического типа.

 

О Питере

- Если бы вы захотели куда-нибудь поехать, какую страну выбрали?

Silver

- Я уже была во многих странах. Наверное, в какие-то красивые нетронутые места – девственные леса или еще что-нибудь. Но от себя не уедешь. Есть такой закон.  Весь свой мир мы притаскиваем с собой. Поэтому уезжай - не уезжай. Мне нравится что-то чистое неиспорченное, но  это можно найти и под Петербургом, в Подмосковье, но можно и далеко поехать.

- Как вы относитесь к Питеру. Что вас связывает с этим городом?

Петербуржец

- Вы, питерцы, даже не догадываетесь насколько вы счастливее, чем москвичи. У вас остался еще ваш город. Его тоже, как я понимаю, интенсивно чиновники продают, распиливают и сжирают. Вам,  возможно, предстоит то же самое, что происходит сейчас в Москве – когда все скверы и парки вырубают, везде строят коммерческие здания из стекла и бетона, уничтожают дворы, памятники архитектуры и просто уютные старые улицы и дома, когда весь город  - это стройплощадка. И когда 50 процентов населения – люди, не говорящие по-русски, приехавшие сюда за длинным рублем,  которые плевать хотели на твой город.

А у вас – остатки золотой осени, волосы шевелятся от восторга,  еще стоят эти дома, эти деревья. Плачьте по ним, их скоро снесут.

Питер – мистический город, здесь все непросто, настроение непростое. Мне очень нравится приезжать сюда не по работе. Как правило, все равно есть какой-то повод, но я всегда стараюсь побыть здесь подольше, приехать пораньше или уехать позже. Просто погулять по Питеру пешком. В Москве это уже невозможно.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно


Топ 5


Самое интересное в регионах