Олег Кувайцев: «Джаз учит быть свободным»

В честь маэстро уже состоялся вечер в Филармонии джазовой музыки, а 24 января «Ленинградский диксиленд» отметит день рождения Кувайцева концертом в Большом зале Филармонии им. Д. Шостаковича.

Отсекать от попсы

- Олег Кувайцев: Уже 20 лет каждую субботу мы делаем концерты для детей. За эти годы сформировалась совершенно другая публика, а первый концерт - это была чума: сидели детишки, которые хлопали по команде. Мы их приучаем хлопать, когда нравится, свистеть, кричать, танцевать. Они узнают мелодии, поют вместе с нами, потом хороводиком, змейкой ходят между столиков. Я думаю, что это здорово: мы отсекаем ребят от всех этих «Фабрик звезд». Не хочу, чтобы они слушали попсу, а хочу, чтобы воспринимали акустическую, импровизационную музыку, джаз, приучались быть свободными.

- АиФ: Наверняка из-за своего любимого джаза вам пришлось вытерпеть немало унижений?

- О. К.: Никогда не забуду первую поездку в Америку: 1987 год, партийные комиссии. Про нашего контрабасиста Мирошниченко сказали: «Он не готов ехать», оказывается - не знал каких-то президентов. Думаю: «Ну все, конец». А сам говорю: «Он же не политик, он великий музыкант, о котором знает весь мир». - «Вы за него ручаетесь?» - «Конечно!». Тогда - со скрипом - подписали. И каждый раз все висело на волоске. Или вот мы задним числом узнавали, что нас приглашали на гастроли, а «Госконцерт» отказывал, да еще и обманывал, будто нас нет в стране.

«Ленин-диксиленд»

- АиФ: Не связан ли ваш успех в Америке с тем, что «русский джаз» - это для них экзотика?

- О. К.: Перед нашими первыми гастролями их газеты писали, ну что могут русские, наверняка приедет «зашоренный» оркестр с выученными гармониями и импровизациями… Нам предстоял тур по Америке вместе с их музыкантами. Когда я их увидел, в дрожь бросило - это великие люди, на которых мы равнялись. И вот - вместе играем, да на одном уровне, а бывало и выше! Мы и сами не знали, что так можем…

Кстати, в Америке нас тогда объявили как «Ленин-диксиленд»! Теперь объявляют правильно, в эту страну ездим часто, скоро отправляемся в Дрезден на самый крупный в Европе диксилендовский фестиваль, потом в Голландию, Бельгию, Скандинавию, идут переговоры с Австралией, Новой Зеландией...

- АиФ: Знаю, что из «Ленинградского диксиленда» музыканты не уходят, причиной могут быть только болезнь или смерть. Откуда этот нескончаемый энтузиазм?

- О. К.: Все участники ансамбля, он основан еще в 1958 году, имели колоссальную энергию и жажду играть эту музыку. Спасибо нашей партии: запретный плод сладок, мы были одержимы джазом. Когда Дюк Эллингтон приехал в СССР, помчались в Москву, не имея билета на концерт. Ажиотаж невероятный, мы уже совсем отчаялись, вдруг прибегает паренек: «У меня есть лишний билет!» Будто ангел с неба спустился.

- АиФ: Но неужели за эти годы пыл не охладел?

- О. К.: Нет. Это уже как наркотик, хочешь играть больше и больше. Я вот сейчас взял в руки тенор-саксофон и - как ребенок - не могу оторваться, возникают новые идеи…

- АиФ: Как вы пришли к джазу?

- О. К.: Мой отец был военным летчиком, кто-то из союзников подарил ему приемник, и я услышал завораживающую музыку - это был джаз, а мне казалось: лилипутики в приемнике играют.

Закончил Политехнический институт, играл в студенческом оркестре, стал инженером, а как-то проходил мимо клуба Калинина и увидел объявление: «Требуется саксофонист». Меня взяли, но я сам поставил условие: «Можно буду брать саксофон домой, заниматься?» Потом пригласили в профессиональный оркестр и надо было решать - остаться инженером (а к этому времени у меня и сын родился), или стать музыкантом, практически - уйти «в никуда». Я решился.

Смотрите также:

• Юрий Охочинский: «Сейчас важно - не петь, а хорошо выглядеть» →
• Джазу повезло бы, если бы его запретили →
• Триумф русского джаза →