Не могло и присниться!
- "АиФ-Петербург": Лина, как вы оказались в труппе Бориса Эйфмана?
- Лина Чой: Путь был очень непростой. Моя мама была ведущей корейской балериной, танцевала в Америке, поэтому я родилась в Нью-Йорке.
С детства не представляла себе, что у меня может быть другая профессия, ведь даже имя Лина - производное от «балерина». Поступила в балетную школу в Корее, но морально было тяжело, потому что все знали, что я - дочь директора театра. Решила учиться там, где меня никто не знает, и в 14 лет поехала в Канаду. Кстати, мой педагог была русской. Ну, а перед самым окончанием школы настолько перетрудила ногу, что произошёл перелом, танцевать больше не могла. Полгода была в депрессии, потом поступила в университет на факультет искусств.
На каникулы приехала домой, в Корею, а там гастролировала труппа Эйфмана, и Борис Яковлевич пригласил меня на урок. С трудом продержалась до середины и упала без сил. Решила, что танцевать мне уже не суждено, буду заканчивать университет. Но через пару недель позвонил Борис Яковлевич и сказал, что берёт меня в труппу! Даже во сне не могло присниться, что буду танцевать в России.
- "АиФ-Петербург": Россия оказалась не той, что вы себе представляли?
- Л. Ч.: Я думала, что это «коммунистическая» страна, не знала языка, но тяжелее всего оказалось привыкать к другой культуре… Мне помогло только огромное желание танцевать. Пять месяцев просто ходила на урок, потом выступала в кордебалете, а через год уже танцевала сольные партии. Первой была Надежда фон Мекк в «Чайковском». Я репетировала целый год, поэтому на спектакле не очень волновалась. Но вот недавно за две недели пришлось готовить партию Грушеньки в «Карамазовых». После спектакля Эйфман спросил, как я себя чувствую. Ответила, что ничего не чувствую!
- "АиФ-Петербург": Мама видела ваши работы?
- Л. Ч.: Мама всегда приезжает на спектакли, даже когда я танцевала в кордебалете. А после фон Мекк она не могла даже говорить, только плакала от волнения и радости.
Не хватает любви
- "АиФ-Петербург": Должна признаться, что удивлена вашим ростом. Принято считать, что восточные женщины - маленькие.
- Л. Ч.: У меня папа очень высокий - 186 см! Это необычно для корейца, у мамы рост средний, а у меня - 176.
- "АиФ-Петербург": Ещё считается, что «восточные люди» очень трудолюбивы.
- Л. Ч.: Правда. Это у нас, по-моему, от природы. И ещё нас с детства учат, что надо очень много работать, если хочешь чего-то добиться.
- "АиФ-Петербург": Диету вы соблюдаете?
- Л. Ч.: У нас такие нагрузки, что нужно есть, иначе откуда силы возьмешь? Готовлю себе сама, конечно, в основном рис, он для нас - как в России картошка.
- "АиФ-Петербург": Классический балет в Корее уже не диковинка?
- Л. Ч.: В Национальном театре идут все знаменитые балеты. Кстати, уроки давали и русские педагоги. А балеты Эйфмана мама танцевала уже 20 лет назад. Вот год назад премьеру «Чайковского» в Национальном театре довелось танцевать мне с Владимиром Малаховым.
- "АиФ-Петербург": Театр Эйфмана большую часть года гастролирует, не устали от кочевой жизни?
- Л. Ч.: Пока молодая, мне такая жизнь нравится. Уже весь мир посмотрела, только в Африке не была. На сцене я счастлива, но… я же не могу танцевать все 24 часа. Приехала в Петербург в 20 лет, уже - 24, начинаю чувствовать, что для полного счастья мне не хватает любви.
Борис Эйфман: «Охаивая страну, плюёшь себе в душу»