22 ноября состоится мировая премьера балета Бориса Эйфмана «Роден» на сцене Александринского театра. «Там даже есть пара весёленьких сцен… в сумасшедшем доме. Ну а где сегодня ещё можно смеяться?» - иронизирует балетмейстер.
- "АиФ-Петербург": Борис Яковлевич, вы ведь задумывали балет о Фрейде, почему же его сменил «Роден»?
- В моём портфеле множество замыслов, но в какой-то момент всё пересилило желание поставить балет о Родене. Как личность он мне понятен и близок. Волнует трагическая история любви Родена и его ученицы-музы Камиллы Клодель. Её, кстати, тоже называли гениальным скульптором. Они были вместе 15 лет, эта страсть дала миру великие шедевры. А с другой стороны, в этой любви было много ревности художников друг к другу. Ведь страсть творца - выше всего человеческого, земного.
Разрыв нанёс роковой удар по душевному здоровью Камиллы. Тридцать лет она провела в клинике для умалишённых, где и умерла. Кстати, тема безумия преследует меня всю творческую жизнь… Не знаю, чем это кончится (улыбается).
- "АиФ-Петербург": Театралы знают, что к творчеству Родена обращался знаменитый хореограф Леонид Якобсон. Он оказал на вас влияние?
- В конце 1960-х годов Леонид Якобсон создал серию хореографических миниатюр «Роден». Я как его ученик и почитатель был восхищён. Но Якобсон использовал приём «ожившей» скульптуры, а у нас этого нет. Наоборот, есть приём, когда мир вокруг Родена превращается в каменный.
- "АиФ-Петербург": Либретто, как всегда, написали сами?
- Да, на основе монографий, мемуаров о Родене и Клодель. Моя задача - на базе известного создать неизвестное. Благодаря пластике можно по-новому открыть внутренний мир художника. Тело может рассказать то, что неподвластно слову. Это особый язык.
«Балетное Сколково»
- "АиФ-Петербург": Почему спектакль будет показан только один раз?
- У нас ведь нет своей сцены в Петербурге. Зависим от графика Александринского театра. Пока не можем планировать. В марте поедем в Нью-Йорк, в мае пригласили в Москву. Мы - как девушки по вызову: приглашают - едем.
- "АиФ-Петербург": Когда же будет построен ваш Дворец танца?
- Это федеральный проект. Его тормозит бюрократическая волокита. Зато развивается городской проект - наша Академия танца на Петроградской стороне. К концу 2012 года здание должно быть готово. Но ведь надо найти педагогов экстра-класса! Хочу пригласить специалистов по разным видам хореографии со всего мира, создать «балетное Сколково». Если возьмём всё, что есть хорошего в мире, можно сделать новый виток развития отечественного балета. Своими силами проблемы не решить. Мечтаю о воспитании нового типа балетных актёров, людей высокой культуры.
Вне политики
- "АиФ-Петербург": Ваша труппа, одна из немногих в России, развивает современную хореографию. В этом направлении Запад нас давно обогнал?
- У нас есть своё направление - психологический балетный театр. Почти 35-летнее существование доказало, что мы создаём успешное современное искусство. Оно не копирует западные образцы. Сегодня проблематика балетного театра во всём мире стоит очень остро. Новаций, новых идей не наблюдаю. А мы стремимся развиваться в традициях, культуре русского балетного театра.
- "АиФ-Петербург": Вы живёте в мире искусства. А политика вас интересует?
- Интересует, но художник должен находиться вне политики. Главное, что я работаю для нашего зрителя, нашей культуры, для России. Каждый человек должен чувствовать свою востребованность, сопричастность к жизни страны. Почему я создаю Дворец танца, академию? Потому что ощущаю - если не я, то кто?
- "АиФ-Петербург": Ваши творческие планы вызревают годами. Нет ли в них балетной комедии? Ведь были замечательные, весёлые «Женитьба Фигаро», «Двенадцатая ночь»...
- И в «Родене» есть пара весёленьких сцен… в сумасшедшем доме. Ну а где сегодня ещё можно смеяться?
Борис Эйфман попал в больницу