В эти дни в Петербурге вспоминают Николая Годовикова, знаменитого Петруху из «Белого солнца пустыни». Артист умер от онкологии. Ему было всего 67 лет. В последние годы, после смерти жены, Годовиков жил один в скромной квартире в Красносельском районе города. Верным другом была только собака Чара, о которой он преданно заботился. В основном общался с родственниками, с журналистами встречался редко. Во время одной из таких встреч Николай Львович дал эксклюзивное интервью SPB.AIF.RU.
Елена Данилевич, SPB.AIF.RU: – «Белое солнце пустыни» стало главным событием в вашей жизни, однако в фильм вы попали случайно. Как это произошло?
Николай Годовиков: – Я работал на заводе слесарем, но с кино уже был знаком – снимался в «Республике ШКИД». И записался на пробы. А как раз накануне мы поехали в подшефный колхоз. Там подружился с местными, и они меня пригласили в ночное. Я занимался конным спортом, так что поехал с удовольствием. А они стали подначивать: «Вот молодая кобылка, давай, прокатись». Я и прокатился… Остановиться не мог, только и оставалось спрыгнуть. Влетел в канаву, всё лицо в ссадинах.
А на следующий день из «Ленфильма» приехала машина. Думал, режиссёр меня с такими синяками сразу отправит обратно, но он спокойно сказал: «Замажьте клеем, загримируйте – и вперёд». Так, изодранный, я отправился на встречу с Гюльчатай. Уже по реакции осветителей понял, что понравился. Мне тут же на площадке сказали: «Поздравляем, готовьтесь лететь в Дагестан».
«Гюльчатай, открой личико»
– Кстати, Гюльчатай – актрисе Татьяне Федотовой, эта звёздная роль тоже досталась по воле судьбы. Вы долгие годы поддерживали с ней отношения. Расскажите, как всё было.
– Таня – профессиональная танцовщица. Она родилась в деревне, но когда ей исполнилось года четыре, семья переехала в Ленинград. Девочка занималась танцами, а затем поступила в Вагановское училище. Однако на роль Гюльчатай утвердили совсем другую Таню – ученицу Московского циркового училища Татьяну Денисову. Всё было хорошо, но съёмки затягивались, возникло немало сложностей, а Денисовой в Москве пообещали выгодный контракт и собственный номер. Тогда Мотыль ей поставил условие – кино или цирк. Она была из цирковой семьи, выбрала цирк и уехала.
В итоге пришлось срочно подыскать ей замену, и ассистенты бегали возле школ и институтов Ленинграда, пытаясь найти девушку, «попадавшую» в уже созданный образ. Увидели 16-летнюю Таню Федотову, которая просто шла по улице, прогуливая занятия. У Тани на носу тоже были экзамены, но руководство училища, узнав, в чём дело, отпустило её на съёмки в пустыню. Как потом шутили в группе, если бы Таня не сбежала с уроков, у Гюльчатай было бы совсем другое личико. Ей повезло, впрочем, как и мне.
– Также на съёмках, как и в фильме, вы подружились с Павлом Луспекаевым.
– Когда мы снимали на Каспии, у него на ногах остались одни пятки. Ступней не было. Ходил он на протезах, тяжело, с палочкой. Но, несмотря на боль, старался, чтобы его задействовали как можно чаще. Его физические страдания никто не замечал. Наоборот, там, где Луспекаев – постоянно звенел смех и веселье, эпицентр юмора и хорошего настроения. Когда его жена уезжала в Ленинград, она попросила меня быть с ним рядом, опекать, и я, как мог, на площадке и в гостинице старался подставлять плечо.
Он ничего от меня не скрывал. Однажды говорит: «Давай отойдём подальше». Мы отошли, он сел на камни, опустил ноги в воду и слёзы текут из глаз. Потом ко мне повернулся: «Ты этого не видел». А я подумал, что хотел бы стать таким человеком. Однажды я, пацан, спросил у него, что в актёрской профессии главное. Он улыбнулся и ответил: «Главное – не забыть текст. Остальное сыграешь». Это был человек широкой души. Я давно понял: чем больше актёр, тем он проще, тем с ним легче. И то, что мы стали близки с Павлом Борисовичем – ещё один подарок жизни.
На площадке – тиран
– Как вам работалось с режиссёром Владимиром Мотылём? По слухам, в общении он был спокойным, мягким, но в работе – тиран.
– Мотыль действительно на площадке был тираном, но так и надо – кино делает режиссёр! И актёры должны выполнять то, что нужно ему, поэтому мягкотелым быть нельзя. Конечно, актёр может допустить самодеятельность, но это не значит, что произойдёт так, как ты хочешь. За кадром Мотыль был интеллигентнейший человек. А во время съёмок – жёсткий до предела, расслабляться не давал. Сам работал до изнеможения и вся группа рубашки выжимала.
Кстати, немногие знают, что у картины планировался совсем другой финал. Абдуллу убивают, и все женщины выходят его оплакивать, рыдают над телом дорогого мужа. Мол, при «красных» они его боялись, а на самом деле любили. Также была задумка перенести Сухова в годы уже установившейся советской власти. Через много лет он попадает в знакомые края, а там идёт строительство канала, который копают ломами и лопатами. Но после нервных споров оба варианта забраковали. Наверное, правильно.
– А чем объяснить, что в вашей семье, даже когда вы стали знаменитым, родители вас не поддерживали, а даже мешали?
– Родители ничего мне не дали, скорее, наоборот, устраивали препоны. В итоге часто приходилось действовать вопреки их желанию. Я из рабочей семьи. Отец электромонтёр с 4-классным образованием, мать токарь-револьверщик, заочно заканчивала техникум. Отец постоянно тащил 2-3 работы, чтобы прокормить семью. Они оба были спортсменами, отец, например, неплохим боксёром, чемпионом Северного флота. Он хотел, чтобы я тоже боксом занимался, а я – нет.
Однажды отец договорился со знакомым боксёром, чтобы тот меня учил. Я тоже пришёл к этому тренеру. Рассказал, что хочу не удары наносить, а бальными танцами заниматься и попросил сказать отцу, что беру у него уроки бокса, иначе мне несдобровать. Тренер оказался хорошим педагогом и не стал меня принуждать. Так вместо бокса я серьезно увлекся бальными танцами, хореографией, вокалом, музыкой. Пробивался без всякой поддержки, помощи ни у кого не просил. Читал объявление о наборе в студию, кружок и шёл – мне было интересно.
От хамства коробит
– И в семейной жизни счастье вы нашли не сразу.
– У меня было три жены – даже больше, чем надо для счастья (грустно улыбается). Из 42-летнего опыта общения с женщинами я вывел для себя несколько правил. Перовое – должно быть взаимное уважение. Надо прощать и действовать по принципу: даже если женщина виновата, извинись перед ней. Второе – терпение. Поэтому в бытовых конфликтах, прав или нет, на мировую, как правило, первым иду я. Умная женщина оценит это по достоинству и, к счастью, третья жена Люся была такой. Она сыграла большую роль в моей жизни, помогла сохранить здоровье и я ей очень многим обязан. Она сделала много, чтобы я не перестал существовать, в том числе в творческом плане.
– Что же для вас самое ценное в жизни?
– Порядочность. Очень не люблю хамства. Если вижу хама – коробит. Важно также быть честным по отношению к себе и другим, не оставаться злопамятным. Даже отрицательно персонажа, негодяя, которого играешь, надо изнутри полюбить, иначе роль не получится. И если кто-то сделал тебе плохо, вычеркни его из своей жизни, а вот мстить не надо. Отпусти – не было и нет. Всё остальное приложится…
Голос Альфа и де Ниро. Актер озвучания – о ролях и работе в тени «звезд» 
«Стив Джобс ведёт в никуда…» Сокуров о литературе и культурных различиях 
Шекспир - плохой автор? Олег Басилашвили о Ромео, режиссёрах и демократии 
«Нужно быть прямым и честным». Боярский о рэп-батлах, воровстве и «Зените»