Александр Цыпкин – сегодня один из самых востребованных авторов России - еще несколько лет назад работал пиар-специалистом в офисе огромной компании и не предполагал, что сфера его деятельности столь кардинально изменится. Но сегодня его рассказы читают со сцены настоящие звезды. 26 марта в Драматическом театре на Литейном состоятся его вторые «БеспринцЫпные чтения», в которых рассказы Александра Цыпкина прочтут Анна Михалкова, Ингеборга Дапкунайте и Виктория Исакова. Сам автор рассказал SPB.AIF.RU, почему литературные чтения вновь становятся популярными в России, и чем отличаются петербуржцы от жителей других городов мира.
– Вы сами пошли бы на свой вечер? Послушать Александра Цыпкина. Почему?
– Я не очень люблю смотреть на себя. Поэтому на себя не пошел бы при всем своем самомнении. Но с огромным удовольствием хожу на БеспринцЫпные чтения, когда читают не мои произведения. Обожаю слушать гомерически смешного Александра Маленкова. Это действительно очень талантливо. Я очень люблю, когда свои произведения читает Александр Снигирев, не зря он Букер получил. Он читает каким-то магическим, завораживающим образом. Хожу послушать Астахову, свою хорошую подругу и прекрасную поэтессу. На такие мероприятия я хожу с удовольствием.
– Можно ли говорить о том, что сегодня происходит возрождение литературных чтений со сцены?
– Возрождается. Во-первых, потому что для этого есть экономическая база. Любое искусство возрождается, когда на него есть платежеспособный спрос. У нас уже были залы по 2000 человек с аншлагами. Безусловно, успех наших чтений, и, прежде всего, финансовый их успех, дал людям понять, что это возможно, что это интересно, что зрители готовы платить за это деньги. И сразу же возникают предложения. Мы создали спрос.
Во-вторых, это не только новые экономические, но и новые культурологические условия. Люди устают от цифрового контакта и хотят аналогового. А чтение со сцены – это же чистый аналог. Это самый базовый способ искусства. Потому что театр – это уже переработка, кино – переработка. А тут – вышел автор, прочел текст. Всё. Проще только самостоятельное чтение.
И кризис, как ни странно звучит, сыграл свою роль. У людей стало меньше денег на большие поездки, путешествия, но развлечения хоть какие-то всё равно нужны. Наверное, именно поэтому рестораны сегодня наполнены людьми. Нет возможности уехать на выходные в Париж, но тогда хотя бы можно сходить в ресторан, сходить в театр. И хотя для нас множество факторов удачно совпало, можно говорить о том, что кризис нам пошел на пользу.
– В советском союзе чтение рассказов, литературных произведений со сцены – этот жанр был очень популярен. Потом он практически иссяк. Сегодня, глядя на успех Ваших чтений, можно говорить о возрождении популярности к этому жанру. В чем причины?
– В БеспринцЫпных чтениях есть один важный момент, который делает их уникальными. Да, чтения были в Советском Союзе. Но никогда не было такого, чтобы одно произведение читали одновременно и автор, и актер. Такого формата не было, как мне кажется. Безусловно, до сих пор гениальный Михаил Михайлович Жванецкий читает свои произведения со сцены. А мне было бы интересно, если бы Жванецкий прочел свое произведение, а следом за ним его прочел бы какой-нибудь известный актер. Ведь одни и те же строки прозвучали бы совершенно по-другому. Именно в одном концерте
Кстати, я сам не предполагал, что всё получится. В успех верила мой сопродюсер Настя, а я не очень верил. Но решил попробовать, потому что всегда вписываюсь в любые блудники, которые кажутся мне интересными.
– Можете ли Вы вспомнить другие традиции советского прошлого, которые были неплохими, интересными, нужными, которые можно было бы вернуть?
– Я, при всем уважении к советскому прошлому, ничего из того, что там было, не хочу возвращать. Ничего. По одной простой причине. Это то же самое, что говорить: «Вы знаете, когда я принимал морфин, было так хорошо, было здорово, были галлюцинации». Но ведь это был морфин. Конечно, какие-то вещи в Советском Союзе были положительны, но цена за это была слишком высокой. Были разрушены судьбы, была разрушена страна. Возвращаться туда не надо ни за какие положительные традиции. Всё. Достаточно.
– Вы, будучи коренным петербуржцем и пожив в других городах и весях, можете сказать: насколько объективно это вечное противопоставление петербуржцев остальному миру? В чем особенность петербуржцев? Этот петербургский снобизм – он обоснован вообще?
– Снобизм он никогда не может быть обоснован. Несмотря на то, что я, наверное, стою во главе этого движения. По отношению к миру у петербуржцев снобизма всё-таки нет. А с точки зрения его отношения ко всей остальной России - это мне напоминает снобизм французов по отношению ко всему остальному миру. Когда-то французы были центром мира. Французский язык был основным языком, Франция была центром культуры. Но сейчас это не так. Английский язык победил. Англо-саксонская культура, с точки зрения массовой культуры, победила в мире. Франция осталась островком своей самобытной культуры и взглядов на жизнь. Это, конечно, французов немного расстраивает. Поэтому они отчаянно пытаются каким-то образом представить себя совершенно отдельно стоящими, не сдаются и даже реже учат английский язык, чем жители других стран.
С Петербургом похожая ситуация. Понятно, что золотой век нашего города, по крайней мере пока, прошел. Может быть, вернется, но пока прошел. Мы уже давно не экономическая, не политическая и, будем честны, не культурная столица. Но амбиции, естественно, остались огромные, ведь многие семьи живут здесь десятками поколений. Поэтому, разумеется, мы пытаемся каким-то образом этот существующий у нас комплекс неполноценности представить своим преимуществом.
– При этом в вашей официальной биографии указано «коренной петербуржец» - это так важно?
– Важно, потому что снобизм. Всё просто. Мало того, что петербуржец, так еще и по одной линии мои предки живут здесь с момента основания города.
– Почему уехали из Санкт-Петербурга?
– По личным причинам. Сегодня я уже понимаю, это было подсознательное желание врываться из города, где мне было очень тесно. Но в тот момент, и это абсолютно искренне, на моё решение повлияли личные обстоятельства. И я очень им благодарен. Сегодня я понимаю, что не хочу возвращаться. Петербург – прекрасный и родной город, куда вернуться навсегда пока не хочется.
«Не хочу быть заложником одного образа». Фёдор Добронравов о кино и детях 
«К вампирам отношусь спокойно». Лидер группы «Пикник» о музыке и слухах 
«Главное – найти себя». Олег Газманов – о музыке, спорте и песне «Эскадрон» 
«Браво, русские!». Борис Эйфман о самоотдаче, творчестве и каторжном труде