Аттила Береш: С оперетты нужно сдуть пыль!

Формула режиссера

- Аттила, я знаю, что вы математик по образованию. Когда вы поняли, что хотите поменять профессию? И почему изначально вы выбрали математику?

Аттила: - Я закончил математический факультет, но никогда не работал по этой специальности. Это был мой первый университет, который я закончил.

- А как вы попали в театр? Вы начали ставить какие-то эксперименты в театральной области, учась на математическом факультете?

Аттила: - Мой отец преподавал в театральной академии философию и эстетику. И когда мне было около 16-17 лет, он сказал мне:  «Молю тебя, только не будь актером!»

И я сразу же решил, что мне надо стать актером. Но в то время, это был 1988 год, в Румынии венгру было очень тяжело стать актером. Я по национальности венгр, но жили мы в Румынии. И в театральном институте было зарезервировано всего одно место для  иностранца. Мой отец сказал: «Аттила, я знаю тебя, ты же мой сын. Ты хочешь стать артистом, потому что не хочешь учиться в принципе!». И  тогда я вышел в соседнюю комнату и спросил у своего брата, какой он заканчивает университет. Брат сказал, что учится на математика. И после этого я спросил отца: «Послушай, если я сейчас закончу математический факультет, после этого я смогу стать артистом?» И отец ответил, что если так, то да, конечно! Для меня было не сложно сдать экзамен на математический факультет, потому что я очень хорошо учился в школе.

-Помогает ли вам ваше математическое образование в работе режиссером?

Аттила: - Математика - большое подспорье. Прежде всего, я очень люблю точность. И хотя я, может быть, не выгляжу, как человек, склонный к точности, но я люблю, когда все сделано чисто. И здесь как раз используется мой математический склад ума. Например, математика мне помогает понять музыку.

- Как?

Аттила: - Например, если вы слушаете музыку, и вам нужно поставить эту музыкальный спектакль, очень легко читать с клавира, если ты математик. Потому что музыка - это та же самая математика.

- Музыка логична?

Аттила: - Абсолютно. Математика мне так же помогает в рисовании. Если мне нужен дизайн декорации – используется та же математика. Например, передвинуть большой хор в другую часть сцены – это тоже математика. Она во многом помогает, по крайней мере, я так думаю.

- Аттила: - Если ты окончил курс актерского мастерства и математический факультет, то тебе  прямой путь в режиссуру.

- Вот она формула!

Аттила: - Я в течение 14 лет искал себя самого. Для моих родителей это было очень тяжело, потому что я заканчивал один факультет, потом поступал на другой. Мне было сложно открыть свою личность. Мне было скучно учиться на математическом факультете, а когда я начал карьеру артиста, мне было не достаточно этого. Мне, как режиссеру достаточно этой профессии, но иногда это слишком много для меня!

- Нет гармонии...  

Аттила: - Нет гармонии. Но, может быть, к сорока годам я найду самого себя!

 

- Аттила, когда вы смотрите спектакль, который поставили, наблюдаете за реакцией публики? И где вы находитесь во время спектакля?

Аттила: - На последнем генеральном прогоне я люблю наблюдать за зрителем, за его реакцией, но в день премьеры я предпочитаю не находиться в зрительном зале, а стоять где-нибудь неподалеку, слушать и пить водку. Это честно.

- А люди, которые приходят смотреть оперетту, на ваш взгляд, отличаются от зрителей, которые посещают драматические спектакли?

Аттила: - Я не думаю. Да, публика бывает разной. Есть люди, которым нравятся мексиканские сериалы, а мне, например, нравятся фильмы Андрея Тарковского. Я не думаю, что зритель целенаправленно идет смотреть оперетту, он приходит в театр. Если спектакль хороший, то не важно, что это  – оперетта или комедия, или драматический спектакль. Если спектакль плохой, то зритель скажет, что  это плохо.

Я ставлю оперетты, но надеюсь, что тот путь, как я ставлю оперетту, он более близок к театру, к драме.

Я думаю, нет никакой разницы между зрителями. Так же, как нет разницы между артистами. (У них есть, конечно, разница.) Но в идеале артисты не должны делиться по жанрам!

-География ваших постановок достаточно обширна. Вы работали в Будапеште, в Сан-Франциско, в Пече, в Петербурге, в Екатеринбурге. Уровень актеров одинаков, или есть какие-либо национальные отличия?

Аттила: - Есть, конечно. Например, венгерские артисты оперетты очень точны, но им очень тяжело показать всю глубину своей души. Русские артисты могут показать, но они не отличаются точностью. Это разница, но моя работа состоит в том, чтобы заставить актера быть точным и при этом, сохранить глубину. И если я могу это сделать, значит, я хороший режиссер. Если не могу, значит, это моя ошибка.

- Ну и как, вас русские актеры слушаются? Становятся более точными?

Аттила: - В  Санкт-Петербурге – да. С каждым днем происходят изменения. Все приходят к точности разным путем.

Вы знаете, ведь, если спектакль хороший, то считается, что хороши артисты, а если спектакль плохой, значит, виноват режиссер.

 

- Чем современного зрителя может заинтересовать именно оперетта? Ведь сейчас очень популярны мюзиклы. Сможет ли оперетта стать с мюзиклом на один уровень, либо это совершенно отдельный жанр, и сравнивать эти вещи нельзя?

Аттила: - Еще раз хочу отметить, что я не вижу различия между жанрами. Я верю в два вида театра – живой и мертвый. В основном, оперетта – это мертвый театр. Моя работа состоит в том, чтобы заставить ее жить. Нужно сдувать пыль с оперетты.  С либретто, с музыки. И я пытаюсь это сделать.

Я пытался это сделать это и раньше. В спектакле «Баронесса Лили», который я уже поставил в Петербурге, доказать, что есть другие пути исполнения оперетты. Да, существует некая борьба между мюзиклом и опереттой. Сейчас мюзиклы стали очень популярны. Но были времена, когда оперетта была на такой же высоте, на какой сейчас находятся мюзиклы. И тогда журналисты спрашивали режиссера: «Что же будет с оперой?» И те режиссеры, я надеюсь, отвечали, что опера никогда не умрет.

Как я сейчас пробую доказать, что оперетта – очень живой жанр. Скажу честно, «Парижская жизнь» (новый спектакль, который Аттила Береш поставил в Петербурге - Прим. ред.) -  это не оперетта.

- А что это?

Аттила: - Это или очень хорошая музыкальная комедия или очень хорошая опера со смешным текстом.

- Оперетта «Парижская жизнь» заявлена, как эротическая. Почему?

Аттила: -  Либретто написано смело. Но «Парижская жизнь» - это не порнооперетта. Есть же разница между обнаженной и одетой женщиной. На сцене мне нравятся одетые женщины, потому что одетая женщина более эротична, нежели обнаженная. Обнаженная женщина  не интересна – вы уже все видите.

- Значит, все женщины в вашем спектакле будут одеты?

Аттила: - Большинство (смеется).

- Возникали ли вопросы при работе над спектаклем «Парижская жизнь», и прислушивались ли вы к мнению актеров, работников театра?

Аттила: - Естественно. Ведь актеры участвуют в общем деле. У меня есть своя концепция – я знаю, что хочу поставить, я придумал в своей голове характер, но играть роль будет живой актер, у которого есть кровь, тело, свой внутренний мир. И характер, который я придумал в своей голове, должен измениться и взять часть личности реального человека. И поэтому абсолютно естественно слушать актеров. Я просто пытаюсь помочь им. Я верю именно в работу актера над собой. Я считаю, что актер находится на том же уровне, что и режиссер. Я ставил «Парижскую жизнь» в Будапеште, и это был абсолютно другой спектакль – другие актеры – другие характеры. И я скажу честно, если я преуспею, это будет абсолютно другой вид спектакля. В Будапеште я не преуспел в создании того стиля, который я задумал.

-А сейчас вы довольны?

Аттила: - Пока еще нет. Я надеюсь, после премьеры буду. Пока еще нет.

- А вы часто довольны своим результатом?

Аттила: - Я никогда не доволен результатом. Потому что во время процесса постановок я делаю множество ошибок. И самая моя большая беда – это то, что мне не хватает времени их скорректировать, поэтому всегда есть чувство неудовлетворения.

- Оперетта Оффенбаха «Парижская жизнь» была поставлена в 1867 году к Парижской выставке. Тогда это был успех!

Аттила: - Я так не думаю.

- Но, как же, весь Париж бурлил на следующее утро!

Аттила: - Это был скандал!

- Cкажите сейчас после премьеры будет скандал?

Аттила: - Честно говоря, я думаю, что часть зрителей скажет - наконец-то, здорово! А другая часть – Боже, какой кошмар.

Все кто меня знает, знают, что я никогда не ставлю оперетты в классической манере. Может быть, это будет что-то новенькое для театра. И мы привлечем другого зрителя - молодого, авангардного зрителя.

- Вы собираетесь продолжать сотрудничество с театром Музыкальной комедии в Петербурге?

Аттила: - Если театр захочет – я всегда «за»! Я думаю, мы все-таки начали делать что-то новое. Я знаю, что за эти последние три недели я открыл множество умов для нового мышления в среде артистов, и, возможно, следующий шаг будет для меня проще.