Недавно Семён Сытник был удостоен высшей театральной премии Петербурга «Золотой софит». «Лучшей мужской ролью» названа его работа в спектакле «Дядя Ваня» Александринского театра.
Поддать попсы
- "АиФ-Петербург": Вы сыграли профессора Серебрякова, на мой взгляд - «очень плохого» человека. В правилах актёрской профессии - оправдывать даже отрицательного героя. А всегда ли стоит?
- Семён СЫТНИК: Серебряков - плохой человек! В России сейчас много людей, которые живут параллельной жизнью. Им хорошо: летают на своих самолётах, плавают на яхтах, отдыхают на шикарных курортах, тусуются в своём кругу. Они даже не знают, что происходит за окном. Это страшные люди, таков и профессор Серебряков - пустой, самодовольный, он никого не любит. Я с огромным удовольствием сыграл эту «современную» роль.
- "АиФ-Петербург": А не слишком ли однобоко спектакль показывает Россию? На сцене - натуральная грязь, в которой барахтаются актёры.
- С. С.: Я так не думаю. Грязь, беспробудное пьянство, гибель и неумение талантливых людей приложить силы к настоящему делу, их неприспособленность к жизни - это сегодняшняя Россия, к сожалению. И ведь чеховский текст сохранён.
- "АиФ-Петербург": Классика - более современна и глубока, чем пьесы, написанные в наши дни? Герои «новой драмы» - наркоманы, алкоголики, со сцены несётся мат…
- С. С.: И это пройдёт! Надо этим хорошо насытиться, как и попсой. Даже ещё поддать, чтобы совсем стало тошно. Зато когда в спектакле по классике сегодня произносишь какую-нибудь красивую фразу, публика замирает. А у нас зритель молодёжный. Может, он ещё не понимает смысл сказанного, но реагирует на то, что эти слова так не похожи на словесную муть, которая льётся с экранов.
- "АиФ-Петербург": Считаете, что театр может влиять на нравы?
- С. С.: В России ребёнок уже рождается с любовью к театру, ведь когда бабушка рассказывает сказку, это и есть моноспектакль. Страна вернётся к своему величайшему достоянию - реалистическому психологическому театру. Появятся драматурги, которые живут не на семинарах в Домах творчества, а ездят по России, видят жизнь, и описывают её, как Вампилов, Тендряков, Шукшин.
- "АиФ-Петербург": Пока режиссёры и драматурги стремятся только развлекать?
- С. С.: Театр, действительно, становится пищей для глаз, а не для ума и сердца. Театр, в котором люди сопереживают, думают, - уходит.
- "АиФ-Петербург": В кино, сериалах происходит то же самое - сплошные «стрелялки», тут уж не до психологизма.
- С. С.: Мне кажется, тенденция меняется. Я вот недавно снялся в 16-серийном фильме по роману Германа «Дорогой мой человек». Книгу перечитал взахлёб: какие характеры, какая правда жизни, какая любовь! Я играю профессора Ганичева - врача милостью Божией, которого его же ученики выгоняют из института. Тоже вполне современная история: профессионала выдавливают, а бездарности остаются и делают карьеру.
Помочь «простому человеку»
- "АиФ-Петербург": Чтобы актёру сделать карьеру, нужно везение?
- С. С.: В моей судьбе всё - везение. Я родился на родине Гоголя в Полтаве, занимался во Дворце пионеров. После выпускного вечера - в этом же костюме, с чемоданчиком приехал в Ленинград, в Театральный институт. Когда вошёл в
аудиторию к приёмной комиссии, увидел во главе стола человека, которого знала вся страна, - Меркурьев! Комиссия почти засыпала, потому что девушки-абитуриентки тихо читали Цветаеву и Ахматову. У меня же был очень громкий голос, и я так рванул Маяковского, что комиссия вздрогнула и попросила потише. Из этого я заключил, что провалился. Но в коридоре ко мне подошли и сказали, что могу считать себя принятым.
После института пригласили в Пушкинский театр, где работаю вот уже 42 года. Играл с тем же Меркурьевым, Толубеевым, Фрейндлихом, Горбачёвым - это был великий театр. Иногда мне кажется, что всё приснилось.
- "АиФ-Петербург": Правда, что Александринский театр - особое, даже мистическое место?
- С. С.: Чтобы было «особое», надо об этом месте знать. У меня огромная библиотека: книги о театре мне дарили старые актёры, потому что интересовался. Знаю, откуда выходила на сцену Савина, в каком ряду на каком месте сидели Пушкин, Достоевский, Чехов. Знаю, что в актёрском фойе в блокаду жили люди, не уехавшие в эвакуацию, и эти стены их спасли.
- "АиФ-Петербург": Но ведь наверняка не всегда выпадали интересные роли?
- С. С.: Как-то оставался без новых работ ровно семь лет. Пришлось «нести свой крест и веровать», как сказано у Чехова. В это время в театре шёл такой репертуар, что меня просто берегли от этих спектаклей. И вдруг - Белинский поставил классику - «Ярмарку тщеславия», началось моё «возрождение». Всего же сыграл более ста ролей. Из них хорошо, может быть, десять, но это нормальный процент. Надо всё время играть, пробовать, даже проваливаться, не считать, что каждая роль - на премию.
- "АиФ-Петербург": И всё-таки, награда для вас важна?
- С. С.: А как же?! Это даёт силы, уверенность, что идёшь правильным путём. И претенденты в моей номинации сказали: «Нам было не совестно вам проиграть».
- "АиФ-Петербург": Актёр может быть марионеткой в руках режиссёра, а как же личная ответственность перед зрителем?
- С. С.: Всякое случается, иногда и - марионетка. Но я не согласен с утверждением, что «режиссёр должен умереть в актёре», или - наоборот. Ответственность есть: мы же поднимаемся на сцену, а не опускаемся на панель. И чтобы подняться, нужно иметь право. Кто-то хорошо сказал: «Если хочешь быть большим артистом, должен иметь чувство сострадания». То есть обязательно должен знать, что происходит за окном. А там сегодня - трагичное, непонятное, иногда больное… Но чувства безысходности у меня нет.
- "АиФ-Петербург": Считаете, что театр может помочь «простому человеку»?
- С. С.: Недавно в метро я увидел маму и сына. Ей чуть за 30, красивая, но с очень усталым лицом, и рядом мальчик лет 11-ти. Они стояли, и мать крепко-крепко прижимала сына к себе. Я понял, что отца, видимо, в семье нет… Всегда считал, что вот для таких людей и надо жить, трудиться, делать театр: чтобы они могли прийти, посмотреть спектакль, в котором обязательно добро побеждает зло. И чтобы они ушли с надеждой.
Счастливый человек из Комедии 
Масштаб личности. Олег Басилашвили о звёздах и сказках на новый лад 
Жаба или Дюймовочка? Красота - не та карта, на которую нужно ставить