Убежал - вернули
«Транзит» - он и есть транзит. Место, куда стекаются малолетние гости Северной столицы. Найденные в подвалах, на вокзалах, просто под открытым небом. Взрослых рядом нет, документов тоже. Впрочем, некоторые стремятся сюда и сами. Потому что, пусть это и казённый дом, здесь накормят, отогреют. Одно смущает - отправят домой… Причин, по которым дети оказываются в чужом городе на улице, - много. Перечислять их - что перебирать патологии общества. Результат один - трагедия маленького человека.
- В год к нам поступает около 400 детей, - рассказывает директор приюта Марина Рябко. - Цифра серьёзная.
К сожалению, об её уменьшении говорить не приходится. Более того, постоянно появляются новые социальные группы. Например, несовершеннолетние из стран ближнего зарубежья. Дети тех, кто вырос на улице в 90-е годы: это ребятишки с серьёзной задержкой психического и интеллектуального развития. Или ещё одна категория: те, от кого повторно отказались. В середине 2000-х в стране стартовала кампания по сокращению детских домов и развитию института приёмной семьи. Это дело деликатное: нужно внимательно изучать ребёнка, будущих родителей. Не всегда и не везде это делалось грамотно. Как результат: большой поток отказников. Ежегодно к нам поступает 30-40 таких детей…
По закону, в «Транзите» ребёнок должен провести от 3 до 45 дней. В этот срок сотрудники обязаны выяснить - кто он, откуда, связаться с социальными службами его родного города и отправить по месту регистрации или проживания родителей. Всё это время дети живут в приюте, учатся. И как они говорят - «ожидают своей участи». Ведь «зачем возвращаться туда, откуда бежал?»
Куролис и Тьен
В классе - занятия. За партами всего четыре ученика. Младшему - восемь, старшему - четырнадцать. Вместо строгого урока - ненавязчивая игра: нарисовать пейзаж, составить мозаику, слепить домашнее животное…
Где-то слышится плач, и туда спешит педагог. Мальчики и девочки группками сидят по комнатам, возятся, что-то перебирают в руках, изредка перекидываются фразами. Странно, но даже воспитатели выглядят немного растерянными, словно бессильными перед этими детьми с тяжёлыми глазами.
- За плечами у ребят - предательство близких, насилие, улица, - рассказывает бывший подводник, а ныне воспитатель стационара реабилитации Андрей Боровских. - Поэтому они закрыты, как ракушки. Жизнь научила: откроешься - это используют против тебя, нельзя доверять никому. На то, чтобы узнать, откуда ребёнок, что с ним произошло, бывает, уходят многие дни… Ещё один момент - невысказанная обида, скрытая агрессия. Если в обычном детском саду конфликт, стычка - исключение, здесь - норма.
Реабилитация ребят - всегда чрезвычайно сложный, напряжённый процесс. Старшие труднее идут на контакт. Зато, если оттаивают, воспринимают приют - как очаг, воспитателей - как друзей. Повзрослев, приходят повидаться. Самые маленькие прикипают к заботе, нормальному сну и питанию практически сразу. И потом вынужденное расставание - как разрывание живого.
- Когда видишь все эти истории - необходимо абстрагироваться, - говорит заместитель директора Татьяна Пожидаева. - Сначала, первые годы, пропускаешь всё через себя, воспринимаешь эти истории, как личные трагедии. Но грош тебе цена, если ты не научишься контролировать себя. Сгоришь, как педагог.
Год назад в «Транзит» из Пскова прибыл вьетнамец Тьен. Иммиграционная служба «накрыла» там бригаду нелегальных выходцев из Юго-Восточной Азии. И единственного несовершеннолетнего отправили сюда. Мальчишка был страшно подавлен. Один, никто не навещает... Несколько недель парень находился в тяжелейшей депрессии. Даже отказывался есть местную кухню - приходилось варить по специальному рецепту рис. Наконец, не выдержав его терзаний, одна из педагогов, заведующая учебной частью Елена Шумилина, взяла Тьена к себе домой. Для него была освобождена одна из комнат, предоставлен компьютер и Интернет. Она сводила его во все лучшие музеи и театры Петербурга. Вышла на руководителей Вьетнамской общины, организовала с ними встречу… Парень адаптировался, выздоровел! Спустя полгода ему пришлось покинуть эту землю и людей, ставших для него по-настоящему близкими. Недавно от него пришла весточка: хочется вернуться в Россию.
Ещё один иностранец - египтянин Куролис - был задержан милицией, когда крутился на вокзале, соображая, как без денег добраться до Франции: там его ждал старший брат. Документов у подростка не было… В «Транзите» путешественнику пришлось прожить целый год. До сих пор мальчика вспоминают здесь с теплотой. Сильный, с головой, настоящий помощник. Особенным событием для африканца стал первый в жизни снег. Как кувыркался он в белой стихии, запомнили и воспитанники, и воспитатели. Правда, на следующий день слёг с ангиной… «Ну что, наелся ты скитаний?» - спросили его перед отъездом. «Да, - ответил Куролис. - Дома буду работать русским переводчиком, у нас это ценится. Надеюсь, когда-нибудь увижу вас снова».
Новые вопросы
Долгое время «Транзит» ютился в здании бывшего детсада, а в прошлом году справил новоселье. По сравнению с бывшим пристанищем, где в одних комнатах ютились и старшие, и младшие, - это настоящий подарок для детей. Педагоги говорят, что в последнее время борьбе с беспризорностью стало уделяться долгожданное внимание (в середине 90-х, например, в Северной столице было всего два приюта, теперь - около 20). Брошенных детей на улице сегодня почти не увидишь: работа социальных служб, действительно, налажена… Впрочем, как говорят специалисты, появились новые, невиданные ранее и поставленные на поток сферы эксплуатации детей. Скрытые от глаз… Хотя так ли скрытые? «Не увидеть» можно всё, что угодно. Вопрос, как всегда, не в том, что что-то прячется от нас, а в том, что мы этого замечать не желаем.
Полицейские нашли мальчиков, сбежавших из детского приюта в Тихвине 
Приют «Транзит» принимает ребят со всего мира 
«Запретить всё невозможно». Психиатр о вреде вседозволенности и гиперопеки