Город «в белом». Каким запомнился Берлин в день капитуляции

Постричься и побриться

- Следующее утро выдалось прекрасным. Проснувшись, мы увидели город в новом обличье: окна и балконы домов были «украшены» белыми полотенцами, скатертями, простынями, что свидетельствовало о полной капитуляции. Отдохнувшие бойцы стали приводить себя в порядок и сетовать на то, что негде постричься и побриться. И тут, как по мановению волшебной палочки, стали появляться парикмахеры. Стулья и зеркала они устанавливали прямо посередине улиц. От желающих отбоя не было! Услуга стоила всего одну марку, но солдаты, на радостях, все как один расплачивались сотнями. Ошалевшие от таких денег парикмахеры работали, как автоматы, понимая, что ковать железо нужно, пока горячо. И правильно, потому что дня через два-три воинские части стали покидать Берлин, направляясь к местам постоянного дислоцирования.

На улицах появились и горожане. Увидев полевые кухни, тянулись к ним с котелками и кастрюлями. Наш полковой повар Шевчук щедро разливал украинский борщ. А мы в это время дегустировали немецкое пиво. Качество оказалось ниже среднего. Сырья для его изготовления в Берлине не хватало. Зато в честь Победы всему личному составу выдали по 100 граммов «напитка ангелов», как в шутку назвали водку. «Ангелы» не подкачали!

Ближе к вечеру в городе стали раздаваться выстрелы, мощь которых всё возрастала. Победители палили в небо из винтовок, пистолетов, автоматов, ракетниц. Это был наш салют Победы.

«Фатер» Макс

Как и всю войну, я и после победы продолжал службу шофёром. Наш 362-й самоходно-артиллерийский полк передислоцировали из Берлина под Дрезден. Все офицеры проживали на частных квартирах немцев. Относились к нам доброжелательно. Не помню случая, чтобы возникали конфликты. Мой приятель Василий Ткачёв обосновался в семье Макса и Клары Ютнер. Я бывал у него почти каждый вечер, и на ужин мы часто приглашали Макса. Эта семья потеряла на Восточном фронте сына, у них никого не осталось. Но злобы и недоверия Макс не выказывал, больше того, мы даже стали звать старика «фатером».

Зато хозяйка дома, в котором я жил, была настоящая стерва, в глазах которой горел огонь ненависти. Но она была, скорее, исключением.

Некоторые из офицеров нашли себе невест из местных девушек. Однако приказом «отца всех народов» браки с иностранцами были запрещены, поэтому ни одной свадьбы не сыграли.

Ко мне в руки попал учебник немецкого языка, изданный в Швейцарии для советских военнопленных. Книга была добротной, в течение месяца я прилично освоил немецкий. Он мне очень пригодился, ведь и после Победы я прослужил в Германии больше пяти лет.

Смотрите также:

• Выбросить из истории? Писатель Николай Прокудин о том, что такое патриотизм →
• Владимир Рубинский: «Огнем и колесами сопровождали пехоту» →
• Бытовой патриотизм. Как блокадница доживала в Германии →