С авантюристом во главе. Как рождался русский флот

В ноябре 1696 года леса под Воронежем наполнились стуком топоров – это заготавливали древесину для создания галер, которые должны были стать первыми судами нового русского флота. Несколькими днями ранее, 30 октября 1696 года, по представлению царя Петра I Боярская Дума приняла постановление «Морским судам быть ...». Это стало первым законом о флоте и с тех пор считается официальной датой его основания.

Сухопутная страна

Надо признать, что до Петра Первого русское государство никогда не претендовало на господство в море, оставаясь практически сухопутной державой. В раннем средневековье у русских были выходы и в Балтийское, и в Черное моря, но позже Россию оттеснили вглубь континента. Территории вокруг Черного и Азовского морей контролировали «потомки» Золотой Орды, а выход к Балтике страна потеряла во время Смутного времени, когда шведы почти на 100 лет захватили побережье Финского залива и территории по берегам Невы. Лишь на побережье Белого моря оставался порт Архангельска, но он находился далеко от основных экономических центров страны, к тому же зимой судоходство на Белом море не вели: чересчур суровые условия.

И все равно порт считался одним из важнейших логистических узлов – через него в Россию попадали многие западноевропейские товары (прежде всего из Англии), обратно вывозилась экспортируемая из России продукция (например, пенька). Но туда-сюда сновали в основном европейские корабли – на века лишенная выхода к морям Русь совершенно не развивала флот и к концу XVII века, казалось, навсегда отстала от передовых держав. Именно экономические причины – необходимость развивать доставку товаров в Россию и из России и делать это своими силами – побудили Петра Первого принять решение о выходе к морю и развитии военного флота.

Царь-корабел

Впрочем, как и многое у Петра, в этой истории был не только экономический расчет, но и личный мотив: царь с раннего детства мечтал стать капитаном. Весной 1688 года юный царь в амбаре села Измайлово обнаружил английский бот и загорелся желанием строить корабли.

Голландский корабельный мастер Карстен Брант отремонтировал судно. Много лет спустя в предисловии к Морскому уставу сам Петр напишет: «...стал проведовать, где более воды. То мне объявили Переяславское озеро, яко наибольшее, куда я... у матери выпросился». Позже здесь появилась и первая судоверфь, где царь, работая топором, создавал свою первую пока «потешную» флотилию.

Став же полновластным правителем, Петр перешел к более серьезным задачам. Вступать в единоборство с Швецией он опасался, а вот попробовать пробить коридор на юг, померившись силами с Турцией, казалось более перспективным. Центром приложения военных сил стала крепость Азов – расположенная в устье Дона, она прикрывала удобный выход в Азовское море, куда русские торговые суда могли бы попадать по разветвленной речной системе. Первая попытка взять Азов была предпринята в 1695 году и окончилась неудачей, поэтому ко второй, осуществленной на следующий год, готовились уже основательнее. В частности, Петр понял, что необходимо блокировать крепость с моря, дабы исключить подвоз подкреплений и продовольствия. То есть необходимо было создавать флот.

Хождения за морем. Таганрог, а не Петербург мог стать столицей России Подробнее

Тогда-то и родился его указ, по которому началось строительство «морского каравана». Петр приказал к весне сделать 1300 стругов, 30 морских лодок, 100 плотов. С ноября 1996 года на верфях Воронежа и в Преображенском (подмосковное село на берегу Яузы, там располагалась резиденция отца Петра, царя Алексея Михайловича) развернули масштабное строительство кораблей. Галеры, построенные в Преображенском, разбирали, везли в Воронеж, там снова собирали и спускали на воду на Дону. Для работ мобилизовали более 25 тысяч плотников, кузнецов, работных людей. Со всех концов страны везли лес, пеньку, смолу, железо. Сам царь выступил одновременно и в роли конструктора, и в роли плотника, работая топором. «Мы здесь зачали корабль, который может носить 60 пушек от 12 до 6 фунтов», – известил царь в одном из писем своих приближенных.

При таком контроле работы шли быстро, к началу похода стругов построили даже больше, чем планировали.

2 апреля спущены на воду первые галеры, их экипажи были сформированы из состава солдат Семеновского и Преображенского полков – фактически это были первые части российской морской пехоты. Усилия оказались не напрасными – в мае русские корабли установили морскую блокаду крепости, и пришедшая на выручку турецкая эскадра, взглянув на собранные силы, на прорыв кольца не решилась. 19 июля гарнизон Азовской крепости капитулировал, Россия получила выход в море.

Марш на Восток. Почему Дербент сдался Петру I без боя? Подробнее

Первый адмирал

Однако тут-то и оказалось, что это не совсем тот результат, на который рассчитывал Петр Первый. По северному берегу Азовского моря начали появляться городки и крепости, был заложен Таганрог (одно время Петр подумывал сделать именно его новой столицей страны), однако сама география была против этих планов. Чтобы выйти из Азовского моря в Черное, надо было миновать крымское «горлышко», которое контролировали татары, да и Черное море на тот момент можно было смело называть турецким озером, и чтобы попасть в Средиземное, надо было в любом случае пройти через турецкий Босфор. То есть никакой практической пользы у выхода на берега Азовского моря не оказалось. Гораздо перспективнее представлялась Балтика, и потому Петр решился на начало Северной войны со Швецией. И если Азовский поход привел к рождению русского флота, то именно противостояние со шведским королевством стало временем его становления и развития.

Первым командующим русским флотом был уроженец маленького норвежского городка, житель Амстердама, авантюрист Корнелиус Крюйс, который, по его собственному признанию, за свою жизнь послужил «шести монархам и трем республикам». К своим 25 годам он успел стать капитаном торгового суда, не брезговал каперством (легализованная форма пиратства), однако удача ему изменила, и на момент прибытия в Амстердам русской делегации во главе с Петром Крюйс влачил грустное существование мелкого морского чиновника в тамошнем Адмиралтействе. Однако и путешествие в далекое Московское царство не входило в его планы, и лишь щедрые посулы Петра переубедили морехода – по условиям контракта, Крюйс получил чин вице-адмирала, годовой оклад в 3600 ефимков (9 тысяч гульденов), при этом половину годового жалованья ему выдали сразу – в виде аванса.

Во время пребывания на берегу Крюйсу отдельно полагались «кормовые деньги». Он также должен был получать три процента из стоимости захваченной добычи (кроме судов и орудий). Кроме того, Петр поклялся выкупить Крюйса в случае, если тот попадет в руки неприятеля. Получив гарантии, Крюйс принялся за работу, составив устав для лиц, поступающих на русскую службу, который был утвержден Петром I, и в 1710-м он был опубликован под названием «Инструкции и Артикулы военные Российскому флоту». Кстати, иронично, но в 1713 году самого Крюйса на основании составленного им устава приговорили к смертной казни за неудачное преследование шведских кораблей. Однако приговор не был приведен в исполнение, а позже Крюйса и вовсе помиловали. Как бы то ни было, но в истории русского флота Крюйс сыграл огромную роль – та же Азовская флотилия готовилась во многом под его руководством, в 1702 году Корнелиус Крюйс оказался во главе специальной миссии, отправленной в Голландию для вербовки на русскую службу нужных специалистов.

Всего Крюйс сумел завербовать около 600 человек, среди которых оказались и люди, сыгравшие заметную роль в истории страны, – прежде всего мореплаватели Витус Беринг, Петр Сиверс и будущий вице-канцлер империи Генрих Иоганн Остерман.

Не исключено, что Крюйс выполнял и еще более деликатные поручения русского царя. «Норвежец следил за политическими и военными инициативами с учетом развития событий на Балтике и постоянно участвовал в дипломатических дискуссиях с представителями других, помимо Нидерландов, государств… не следует исключать возможности и того, что он играл важную роль в русской разведывательной сети», – констатирует современный историк Тургрим Титлестад.

«Морская Полтава»

В 1705 году Крюйсу было поручено формирование Балтийского флота, который встал у острова Котлин, где в 1706 году было начато строительство Кроншлота. Кстати, сын Крюйса руководил строительством батареи, названной по его имени – Святой Ян или просто Ивановская.

Переломом же в истории морского противостояния России и Швеции стало сражение при Гангуте. 27 июля (7 августа) 1714 года у мыса Гангут (ныне полуостров Ханко, Финляндия) встретились русский армейский флот и шведская эскадра из 10 судов – шведы потерпели поражение и отступили. Петр I был в восторге – все участники боя получили отчеканенную в честь Гангута медаль, сам царь был произведен в вице-адмиралы, а в Петербурге организовали грандиозный триумф. Были обустроены специальные триумфальные арки, русские части прошли маршем по Петербургу, а по Неве одновременно двигались русские военные корабли и взятые в качестве трофеев шведские суда.

Реляции об этой победе, которую позднейшие историки назвали «морской Полтавой», были направлены во все германские и голландские газеты. Характерно, что Петр самолично правил и переписывал эти статьи – Европа должна была именно от него узнать, что Россия отныне стала новой морской державой. Та мечта, которой русский царь заболел еще в детстве, бороздя воды соседнего озера на маленьком деревянном ботике, сбылась.

Подписывайтесь на наш Телеграмм-канал  – https://t.me/aifspb. Обсудить публикации можно в нашей группе ВКонтакте – https://vk.com/aif_spb.