Учёба для ребят, которые оказались в следственном изоляторе, не заканчивается. Пока подростки ждут суда, они так же, как их сверстники, пишут сочинения по литературе и решают математические уравнения. Продолжается учёба и в колониях.
О том, как проходит урок в закрытом учреждении и чему, помимо алгебры, учат подрост-
ков, рассказала учитель из СИЗО-5 Ирина Фунтова.
Обвиняемый с золотой медалью
Елена Банокина, spb.aif.ru: Как становятся учителем в СИЗО и колониях?
Ирина Фунтова: Особого пути в эту профессию нет, главное – иметь высшее педагогическое образование и опыт работы. Требований по возрасту или полу у нас тоже нет, но нужно понимать, что дети в СИЗО сложные, и вряд ли с ними сможет работать вчерашний студент или молоденькая учительница. Психологическая атмосфера тоже непростая.
Что касается меня, то я начинала свой карьерный путь со строительного лицея – преподавала там географию и биологию. Затем пришла работать в школу с детьми с девиантным поведением, где в какой-то момент мне и предложили быть приходящим учителем для детей, находящихся в следственном изоляторе. В общей сложности я работаю в СИЗО уже 13 лет.
— Помните свой первый урок? Было страшно?
— Признаюсь, было не по себе – помню, класс был большой, около 20 подростков, все в наколках. Видно, что воспитывались на улице. Но, на моё удивление, урок прошёл спокойно. Главное – не показывать свой страх и относиться к ним, как к обычным ученикам: уважительно и непредвзято. По сути, это дети, у которых в жизни какие-то проблемы. И твоя цель – передать им знания по своему предмету, а не читать нравоучения.
— Сейчас портрет ученика СИЗО изменился?
— Очень. Ещё десять лет назад к нам попадали подростки 14–15 лет, которые в школу по полгода не ходили, не умели читать и писать. В целом они были более агрессивные, дерзкие. Сегодня такие дети тоже встречаются, но это большая редкость. Сейчас они спокойнее, более интеллектуально развитые: например, в этом году наш ученик окончил школу с золотой медалью. Девятиклассники тоже получили аттестаты с четвёрками и пятёрками (в июне 2023 года в СИЗО-5 аттестаты об окончании 9 классов получили 9 несовершеннолетних, аттестат об окончании 11 классов получили 6 человек. – Прим. ред.) С чем это может быть связано? Возможно, меняется портрет нарушителя, возможно, подростки в целом стали понимать ценность знаний.
За парту в 35 лет
— Как строится урок в закрытом учебном учреждении?
— Если это колония, где дети уже отбывают наказание, то уроки проходят 5 дней в неделю. В СИЗО, где подростки содержатся до суда, их обучение очно-заочное, то есть учебные классы они посещают трижды в неделю, а всё остальное время учатся сами.
Урок проходит так же, как в обычной школе – есть расписание, занятие длится 45 минут, детям выдаются учебники, тетради, ручки, ноутбуки, учитель работает с интерактивной доской. Отличие в том, что на наших уроках присутствует не только учитель, но и воспитатель – сотрудник СИЗО. Из класса в класс ученики не переходят, передвигается только учитель и всегда в сопровождении работника изолятора.
Важно, что в СИЗО подход к ученикам индивидуальный. Дело в том, что кто-то находится у нас 2 месяца, кто-то полтора года, всё зависит от следствия. Когда появляется новый ученик, нужно выяснить уровень его знаний и после этого составить для него индивидуальный маршрут, чтобы он смог войти в школьную программу.
— Сравнивая учеников из обычной школы и СИЗО, кто более дисциплинированный и больше заинтересован в учёбе?
— Идеальная дисциплина, конечно, в закрытом учреждении. А интерес к учёбе… Тут многое зависит от подростка и учителя. Первое, педагог не должен свысока общаться с учеником, упрекать его в том, что не выучил урок или чего-то не знает. Второе, нужно самому любить свой предмет, постоянно учиться, повышать квалификацию и хотеть делиться знаниями. Также, если ребёнок вообще не проявляет интереса к учёбе, ему нужна помощь психолога.
— К каким предметам малолетние нарушители тяготеют больше всего?
— Очень любят физкультуру, а также гуманитарные науки, особенно историю, литературу и географию. Математика, физика, химия сложны для них, но это не значит, что про эти предметы можно забыть. Ребёнку неинтересно, если он не понимает. Поэтому важно грамотно объяснить и подать материал проще. Например, наш учитель химии с согласия администрации наглядно проводит опыты, приносит минералы. Такие уроки, конечно, в разы интереснее, чем сухая лекция. А ещё детям важен результат, поэтому успехи нужно замечать и хвалить. Это мотивация для них.
— Раз мы говорим про школу, то не могу не спросить про взрослых людей, которые тоже садятся за парту. Много таких?
— Это происходит уже в колониях, когда заключённый отбывает наказание и добровольно идёт доучиваться в школу, потому что на свободе так и не получил аттестата. Для кого-то школа в колонии вообще единственный шанс на образование. Например, в этом году в Петербурге аттестат вручили нескольким заключённым-девушкам в возрасте от
20 до 35 лет.
Табу на жалость
— За всё время нашего разговора вы ни разу не назвали своих учеников «подозреваемыми». Есть табу на это слово?
— Нет, просто для меня они в первую очередь дети.
— Это дети, среди которых есть и насильники, и убийцы. Когда вы ведёте урок, вспоминаются ли материалы уголовных дел?
— Моя задача – передать подростку знания и, по возможности, сделать так, чтобы он полюбил мой предмет и уже после того, как покинет СИЗО, продолжил учиться. У него вся жизнь впереди, и нужно учиться. Учителя не смотрят документы учеников и, конечно, не спрашивают, за что он попал в СИЗО. Нас поставили учить их, а не судить. Мне бывает жаль некоторых своих учеников. Всё-таки это дети недолюбленные, непонятые, упущенные взрослыми – если бы родители ими занимались, то никаких правонарушений они бы не совершили. Но хочу отметить, что любимчиков мы не заводим, никаких материнских чувств к подросткам не показываем.
— Какова вероятность, что подросток после СИЗО или колонии исправится?
— Если он вернётся в ту же среду, в которой воспитывался, то очень низкая.
— Морально тяжело работать в закрытых учреждениях. Люди в форме, досмотр, решётки на окнах. Есть штатный психолог для учителей?
— Конечно! В любой момент к нему можно обратиться, посоветоваться. Кто и как часто из моих коллег обращается, не знаю – докладывать об этом не принято. Но в целом в нашей системе остаются работать психологически устойчивые. Ты либо можешь работать с такой категорией детей и остаёшься на долгие годы, либо в первые месяцы понимаешь, что это не твоё.
Кстати
Несовершеннолетние в СИЗО-5 ходят не только в школу. Подростков пытаются вовлечь в систематические занятия физической культурой и спортом, а также уделяют внимание развитию личности. Ребятам читают исторические лекции, предлагают стать участниками патриотических мероприятий, с ними ведут просветительско-профилактические беседы о вреде наркотиков и пользе здорового образа жизни. Также в начале августа подросткам было предложено сдать нормы ГТО и получить соответствующий сертификат.
«Сон в летнюю ночь». 
Была на автостанции. 
Секрет влюблённых глаз. 
В честь Михаила Боброва.