За 5 тыс. марок
Конец 80-х. Мы - олимпийские чемпионы по хоккею, футболу, баскетболу… Восхищённый мир желает приобрести «опыт советских спортсменов». Нуждающаяся в валюте страна идёт миру навстречу. К оформлению перехода Александра Заварова в «Ювентус» подключается итальянский концерн «Фиат». Переговоры выливаются в грандиозную сумму - 5 млн долл...
Откомандирование хоккеистов шло более скромными темпами. Рынок сбыта - Япония, Финляндия, Югославия - определял как звёздную составляющую «экспорта», так и сумму выручки. 5 тыс. немецких марок и бонус в виде пары кроссовок «Адидас» - за игрока, уехавшего завершать свою карьеру на Балканы.
Сами спортсмены за труды получали согласно нормативам оплаты советских граждан за рубежом: 435 инвалютных рублей (725 долл.). По нынешним временам не деньги, а сдача. Но тогда трёхкомнатную квартиру в Москве можно было купить за 3 тыс. долл. Одни писали письма благодарности, другие жаловались на «Совинтерспорт», который обворовал их до нитки. А организация продолжала выполнять свою задачу - зарабатывала валюту и сдавала её государству за вычетом своих 4% комиссионных. Госкомспорт на вырученные деньги одевал тех же хоккеистов, когда выяснялось, что поехать на чемпионат мира не в чем. Ехали в Финляндию и покупали там клюшки, выходили на канадские фирмы и заказывали коньки… Эти так пришедшиеся впору коньки вкупе с подсмотренными на выезде картинами сытой заграничной жизни сформировали в голове советских звёзд хоккея желание уехать в НХЛ.
Ход Каспаровым
К 1989 г. СССР, закрыв глаза на отсутствие связей по коммунистической линии, которыми любили пользоваться при решении подобных вопросов, официально отпустил на американские берега первого хоккеиста. В «Калгари» отбыл нападающий «Крыльев Советов» Сергей Пряхин. Номер с зарплатой по тарифной сетке в НХЛ не прошёл. Профсоюз игроков лиги не принял советские правила игры. Пряхин получил «настоящие деньги» (порядка 30% от своего контракта «весом» более чем 100 тыс. долл.) и стал самым обеспеченным отечественным хоккеистом. Остальные 70% отправились в СССР - Госкомспорту и родному клубу.
К слову, в своём валютном ажиотаже страна была избирательна. Было принято решение, что отпускать за океан будут только самых заслуженных хоккеистов, и то ближе к 30 годам.
Круг заинтересованных в великой «созревшей» пятёрке нарисовался давно: Фетисов - в «Нью-Джерси», Макаров - в «Калгари», Ларионов и Крутов - в «Ванкувер». Переговоры по Касатонову начнутся чуть позже, а тогда, летом 1989 г., для разговора по приглашению «Совинтерспорта» в Москву прилетели менеджеры трёх клубов НХЛ. После торгов сумму контракта с самым желаемым активом - Фетисовым - удалось увеличить до
1 млн 200 тыс. Сумма контрактов остальных армейцев колебалась от 850 тыс. долл. до
1 млн 100 тыс. Предполагалось, что 20% от этих сумм получат сами хоккеисты, 40% - ЦСКА, а оставшиеся - Госкомспорт.
И вот в процессе переговоров приходит новость: Фетисов подписал контракт с «Нью-Джерси» без «Совинтерспорта». Его интересы представляет американский агент Малкович, который берёт за свою работу несоизмеримо меньше, чем «советские» 80%.
Ещё вчера это казалось невозможным - ведь для отъезда в Америку требовалась не только въездная виза в Штаты, но и выездная из Союза. Чтобы её получить, надо было представить в соответствующие службы обоснование - почему, зачем, через кого выезжает. Фетисов мог получить эту визу только через «Совинтерспорт». Но система дала сбой. Горбачёв приоткрывал двери в свободное будущее, и выяснилось, что через «щели» можно попасть в Америку благодаря иным лицам. В случае с Фетисовым оформление загранпаспорта через детский фонд помог обеспечить шахматист Гарри Каспаров. Монополия государства рухнула, рухнули и цены. За остальных армейцев американцы уже не давали более 750 тыс. канадских долларов. Ларионова, Крутова и Макарова «подписали» очень быстро. Долю самих хоккеистов увеличили с 20 до 50%. Никто не хотел повторения инцидента с Фетисовым, в результате которого государство недосчиталось валютных поступлений.
Друг - мой враг
Фетисов обошёл «государственный налог», и его достижения не могли не восхищать коллег по цеху. Спортсмены искали всё новые и новые лазейки на Запад, а «Совинтерспорт» превращался на глазах в главного врага советских хоккеистов. Тем временем враг отстаивал права Владимира Крутова в арбитражном суде Стокгольма. Дело в том, что при заключении контракта с канадцами, ещё «на берегу», прописали, что должен делать хоккеист и сколько за это получать. В процессе «Ванкувер» решил пересмотреть взаимоотношения с Крутовым. Перевод игрока в фарм-клуб (дочерняя команда) и уменьшение зарплаты сопровождались аргументацией - за систематическое нарушение спортивной дисциплины. (Мол, Владимир пьёт. Точнее, пьют все, а этот ещё и пивом запивает.) Дело по Крутову мы выиграли, судья признал действия команды нарушением договора и вынес решение о выплате компенсации.
Одновременно с этим разбирательством в Америке разгорался скандал, фигурантом которого стал Фетисов. Хоккеист выяснял в суде свои отношения с тем самым агентом Малковичем. Агент хотел 1 млн долл. - свою долю от доходов игрока. Фетисов утверждал, что пал жертвой мошенничества. Единственной стороной, которая могла прояснить ситуацию, был всё тот же «Совинтерспорт». Великому защитнику ничего не оставалось делать, как попросить советскую организацию, которую он так недолюбливал, выступить на его стороне... Тот суд Фетисов выиграл. Наши показания сыграли свою роль. А как иначе? Какие могут быть старые обиды, если Запад «наших бьёт».
За два десятилетия мы потеряли счёт количеству российских ног, ступивших на североамериканский лёд. Одни убегали, другие официально уезжали. Появлялись и исчезали посредники в процессе переговоров между сторонами. Суммы контрактов выросли в десятки раз. Но к этим контрактам государство уже не имело никакого отношения. Государству больше никто ничего не должен, теперь о нём вспоминают только тогда, когда надо дать. Дать клубам, оказавшимся на грани разорения, дать на воспитание молодым спортсменам, дать на ветеранов…
Александр Овечкин: «Канадцы были более сконцентрированы»