Детские годы
Артистическая карьера, казалось, была уготована Вере Каралли с самого рождения. Отец её был актёром и театральным режиссёром, мать – успешной драматической актрисой. Родители имели греческие корни и наделили девочку необычной внешностью, приковывающей к себе внимание. С ранних пор она ловила на себе восхищенные взгляды и получала лестные комплименты. Любимым увлечение детства были репетиции в отцовском театре, на которых Вера просиживала от начала до конца, любуясь преображением только что виденных ею в коридорах актёров, и воображая себя на их месте.
Посему желание Веры стать артисткой и покорить сцену не стало откровением: здесь повлияли и друзья родителей, приезжавшие к ним в гости в дом в Ярославле, и очевидные актёрские данные, которые выказывала девочка в своих бесконечных шутках, домашних постановках и играх. Наконец, отец дал добро, сказав: «С Божьей помощью становись актрисой! Завтра или послезавтра я поставлю за тебя в церкви свечу». После этого Вера отбыла в московское театральное училище, где её неистовое желание учиться и явные успехи через год обернулись против неё: у Веры начались проблемы со спиной. Ей пришлось вернуться в родительский дом, где врачи выразили сомнение в том, что она сможет продолжать обучение. Девочка была потрясена, однако и здесь её упрямый характер дал о себе знать. Она стоически терпела болезненные процедуры и долгие томительные часы, когда её туго перебинтовывали, и она почти сутки сидела в неподвижности.
После длительного восстановительного периода Вера неожиданно объявила, что передумала становиться драматической актрисой, а хочет быть балериной. Долгие частые уроки у Ивана Хлюстина - педагога и балетмейстера, позволили ей быстро овладеть азами, и уже на следующий год она вновь поступила в то же училище, но только на класс хореографии.
Соперница Анны Павловой
Успех приходил быстро: прославленный балетмейстер Александр Горский, который заприметил девушку ещё на экзаменах, стал давать ей частные уроки. В 1906 году она закончила обучение и неожиданно для всех с лёгкостью стала примой в балетах «Лебединое озеро», «Жизель», «Раймонда», «Баядерка» и «Дон Кихот». Строгие критики возмущались тем, что её техника небезукоризненна, а почитатели говорили, что с её грацией, изяществом движений и выразительностью, не нужно гоняться за чистотой исполнения, ведь танец – это полёт, которому не требуются правила.
В это время между Каралли и Анной Павловой обострилась конкуренция. Павлова впервые исполнила в Мариинском театре миниатюру «Лебедь» - бесспорно талантливо и живо, а чуть позже эту же вещь станцевала Каралли, которая наполнила движения одухотворённостью и непередаваемой грацией. Критики того времени писали, что Каралли своим танцем действительно напоминает красивого и гордого лебедя, тогда как Павлова всего лишь «миловидная чайка».
Когда Сергей Дягилев в 1909 году организовал знаменитые «Русские сезоны», Каралли получила приглашение участвовать в балете «Павильон Армиды», где ей, конечно же, дали главную партию, которую она с блеском исполнила. Однако вскоре приехавшая в Париж Павлова потребовала, чтобы эта роль досталась ей, и Дягилев, помня её блестящую технику и почитание, которым окружена балерина, отдал партию ей.
Певец и танцовщица
Каралли уехала из Парижа, и, как поговаривали злые языки, поводом для возвращения стала не только тоска по родине. Ещё до Франции, в России, Вера познакомилась с неподражаемым Леонидом Собиновым – блестящим тенором, любимцем женщин, обаятельнейшим человеком. Он писал Каралли любовное послание в стихах и бешено обрушивал на неё свою любовь, которая встречала не менее бурную ответную реакцию.
Их роман нёсся стремительно вперёд, страсть судорожно сжимала сердца обоих. Они казались безупречной парой: она балерина, он оперный певец, оба пользуются сумасшедшей популярностью и понимают друг друга почти на полу вздохе. Однако не всё в той истории было гладко. Вера мечтала завести большую семью и даже была готова ненадолго прервать свою артистическую деятельность, а Собинов, наученный горьким опытом предыдущего неудачного брака, не спешил взвалить на себя ярмо семейной жизни и не собирался делать предложения, которого так ждала Каралли. Охлаждение отношений произошло там, где, казалось бы, напротив, всё должно быть наполнено любовью и романтикой – в Париже.
В этот период Собинов начал всё больше раздражаться, слыша за спиной насмешливые фразы, в которых он выглядел как «муж знаменитости». Между возлюбленными разгорались споры, ссоры, появлялись обиды. Решающий удар по отношениям нанесла беременность Веры и последующий аборт, на котором настоял Собинов. Тот год стал поворотным в жизни балерины: после аборта она никогда не сможет иметь детей…
Демоническая Каралли
Надломленный дух излечил, как ни странно, 1914 год, когда Вера дебютировала в кино в немой драматической картине Петра Чардынина «Ты помнишь ли?» - образцовой ленте зарождающегося российского кинематографа. В мгновение ока Каралли заняла место рядом с эталонными женщинами того времени: трагичной Верой Холодной и загадочной Идой Рубинштейн. Её тёмные томные глаза влажно блестели на абсолютно матовом лице, чуть приподнятые брови двумя тёмными дугами расчерчивали белизну кожи, а рот был одновременно словно приоткрыт для поцелуя, и для сдерживаемого крика отчаяния.
Поэтесса Тэффи точно описала этот мефистофельский и одновременно декадентский образ: «Она носит черный бархатный подрясник, цепочку на лбу, браслет на ноге, кольцо с дыркой «для цианистого кали», стилет за воротником, четки на локте и портрет Оскара Уайльда на левой подвязке».
Великий князь и балерина
В тот год Вера снялась в восьми кинолентах, продолжала танцевать в театре. Она смогла покорить сердце Великого князя Дмитрия Павловича – двоюродного брата Николая II. Он хлопотал за свою возлюбленную: балеринам императорского балета категорически было запрещено сниматься в кино.
Впоследствии Каралли вспоминала о Дмитрии Павловиче: «Наша связь была какой-то удивительной гармонией душевного мира. С Дмитрием я была такой, какая я есть. Если бы ему что-то не понравилось, то я бы сказала «Скатертью дорога»! Вот это он во мне видел и ценил».
Их роман протянулся яркой лентой через два русских города: Петербург и Москву, а отношения разворачивались на фоне гудящих поездов, лиц встречающих на перроне вокзала, погожих летних деньков и в какой-то причудливой атмосфере готовящейся грозы, которая грянула в 1916 году в особняке Юсуповых на Мойке.
До встречи князя с Каралли в высших кругах ходила молва, что Дмитрий Павлович вот-вот обручится с дочерью императора Ольгой, и что родители её очень даже благосклонно настроены на этот счёт, однако романтические планы были внезапно расстроены. Фактически причиной разрыва стал Григорий Распутин и крайняя неприязнь, которую к нему испытывал Дмитрий, что никак не могло понравиться очарованной «старцем» Александре Фёдоровне.
Так личная неприязнь и кинула Великого князя в омут заговора, который закончился убийством Распутина в ночь на 17 декабря 1916 года. Среди многих споров и слухов, гуляющих вокруг той ночи, есть ещё одна таинственная деталь: в особняке тогда находились две женщины, одной из которых, как считают некоторые исследователи, была Вера Каралли. Якобы, она звонила Распутину и, представившись анонимной поклонницей, предложила встретиться у Юсуповых для более близкого знакомства. Правда это или нет, доподлинно неизвестно: имя её, как и имя другой женщины, названы участниками преступления не было, однако вскоре Вера Каралли перестала сниматься в кино и ей запретили выступать в театре. Князя же выслали с глаз долой из Петербурга в Персию.
Вскоре в стране разразилась революция, изменившая кардинально привычный уклад жизни.
Новые дали
Эмиграция дала Каралли новые силы: она стала выступать в Европе, снялась в немецком фильме «Месть женщины», ставшим её последней работой в кино. Отношения с Дмитрием Павловичем продлились недолго. В Париже их встречи возобновились, но вскоре связь остыла и окончательно прервалась.
Вера Каралли прожила долгую полную событий жизнь, которая оборвалась в Баден-Бадене в 1972 году. До последних дней она преподавала хореографию, работая то в Литве, то в Бухаресте, то в Париж, то в Вене, где её богатый сценический опыт помог выпестовать не одно поколение замечательных танцоров, с благодарностью вспоминавших Веру Каралли – удивительную женщину, ставшую символом своего времени.