Вот уж почти десять лет, как в Эстонии пишут "Таллинн" - с двумя "н". Эйфория независимости позади. Сегодня эстонский МИД ежегодно приглашает с десяток делегаций российских журналистов в гости. Цель понятна - создать благоприятный образ страны. Посетили Эстонию и мы.
Дела пограничные
Если кто не помнит, до Таллина на автобусе 5 часов езды. Еще час приходится стоять на границе, в основном на российской стороне. Здесь обязателен тщательный досмотр. С вещами на выход, проход через металлоискатели и все такое. На эстонской стороне проще: в автобус заходит строгая девушка в униформе, собирает паспорта, уносит и возвращает уже проштампованными. Строгость, впрочем, напускная. На обратном пути у одного из пассажиров оказалась просроченной виза. И строгая девушка только пальчиком погрозила, штраф не взяла.
А вот к алкоголю отношение более суровое. В Эстонию нельзя ввозить более литра спиртного. Поэтому наш водитель обошел пассажиров с предупреждением, чтоб не было неприятностей. На обратном пути он этого не сделал. А зря. В Россию тоже нельзя ввозить более двух литров алкоголя. И российские таможенники, радостно потирая руки, "замели" двух горячих эстонских парней, имевших при себе три упаковки фирменного эстонского баночного пива. Пришлось делиться.
Дела житейские
Минимальная пенсия в Эстонии - 1500 эстонских крон, минимальная зарплата - 2500. Цены по курсу буханки хлеба примерно такие же, как в Питере. Какой товар ни возьми, в кронах он стоит столько же, сколько у нас в рублях. Выделяется только транспорт. Например, проехать в Таллине на автобусе стоит 15 крон.
Как и раньше, эстонцы трепетно следят за чистотой. По утрам по Таллину курсируют пылесосные машины, урны стоят на каждом шагу, а город заклеен социальной рекламой, призывающей к аккуратности. Но чисто только в старом городе. В целом же до европейского уровня благоустройства Таллин не дотягивает. Гуляя по узким улочкам, можно наткнуться на до боли родные надписи на стенах: "Здесь были Маша и Игорь, ноябрь 2000" или "Я люблю Кино". Попадаются полуразрушенные дома с забитыми ржавым железом окнами. Большинство из них после восстановления независимости было возвращено прежним хозяевам, но средства на восстановление собственности есть далеко не у всех.
Любовь к высоким технологиям
Эстония - страна маленькая, но с большой любовью к высоким технологиям. Первым делом поражает обилие у эстонцев сотовых телефонов. Кажется, что их нет разве что у бомжей и нищих. Вдоль дорог стоят специальные указатели "Internet - 100 m" - это для тех, кто компьютера дома не имеет. Но они есть даже на богом забытых хуторах.
Однако это мелочи перед грандиозным проектом генной переписи населения. На государственном уровне такого нет пока ни в одной стране мира. Специальный закон об исследованиях генов человека был принят эстонским парламентом в конце прошлого года. В этом году "три капли крови" должны сдать первые 10 тысяч добровольцев. Их генетический паспорт будет дополнен подробными сведениями о состоянии здоровья.
Проект преследует двоякую цель. Во-первых, это забота о здоровье нации. Используя данные генетического паспорта, каждый житель Эстонии, обратившись за консультацией к специальному "генному советнику", сможет узнать о своей предрасположенности к тем или иным заболеваниям и получить совет, как их избежать. С другой стороны, "генным банком" уже заинтересовался ряд крупных фармацевтических компаний, намеренных использовать его данные для разработки новых лекарств.
Впрочем, сами эстонцы относятся к проекту весьма скептически: идея откровенно попахивает дискриминацией. Например, человеку, имеющему на генетическом уровне всего лишь склонность к алкоголизму, легко могут отказать в работе. Эстонское законодательство, конечно, гарантирует конфиденциальность информации, но утечки тем не менее возможны. Тем более что треть населения Эстонии имеет русские корни. А в России уже давно любые секретные базы данных можно купить на черном рынке.
В Эстонии любят подчеркнуть, что у них развитая демократия. И по мере сил помогают строить ее и у нас. Как? Например, в Тартуском университете учится около сотни россиян финно-угорской национальности. Среди них - вепсы, карелы, коми и другие представители малых народностей. Есть выходцы и из Ленинградской области. Конкурсный набор ведется в провинциальных российских вузах, а единственное условие, которое ставится абитуриентам, - свободное владение родным языком. Программа финансируется правительством Эстонии. Студенты обеспечиваются жильем, а их стипендии не чета российским: можно не думать, где подработать в свободное время. На вопрос, зачем все это Эстонии надо, руководитель Центра финно-угорских народов Тыну Сейлентхал пояснил, что вкусившие эстонской демократии выпускники, возвратившись домой, будут способствовать развитию демократических тенденций и в России.
Иванов с прохода Катарины
В старом Таллине есть небольшая улочка Катарины. Знаменита она тем, что на ней расположились мастерские и лавки ремесленников, где у вас на глазах могут изготовить сувенир. Интересно, впрочем, другое. Большинство мастеров - граждане России. Здесь работают иконописцы и витражных дел мастера. А в стекольной лавке у небольшой печки трудится Борис Иванов. Владеют же лавкой два эстонских дизайнера. По их эскизам русский умелец выдувает уникальные рюмки, стопки, бокалы, пивные кружки и вазы. В день 20-30 изделий ручной работы. Родом Борис из Новгородской области. В Таллине живет уже более 30 лет и свободно владеет эстонским, но менять гражданство не собирается. И разговаривать согласился только с одним условием - ни слова о политике.
- Не мешает, что за спиной постоянно толпятся любопытные?
- Поначалу было тяжеловато. Но потом привык. А сейчас иногда дети забегают в лавку, просят попробовать поработать. Так я им помогу выдуть какой-нибудь шарик, и они уходят с горящими глазами, абсолютно счастливые.
- Соотечественники часто заходят?
- Нет, все больше шведы да финны. У них стекло ручной работы дорого стоит, вот они и затариваются. А в России все это, - Борис машет рукой в сторону стеллажей, - не очень-то котируется. Впрочем, в прошлом году было много москвичей, - добавил он, подумав.
- Посетители просят сделать что-нибудь особое?
- Иногда, но я отказываю. Пару раз согласился, а клиенту не понравилось. Все сделано один в один как на эскизе, но не смотрится. Стекло - штука капризная. В процессе работы оно само подсказывает, что с ним и как делать. А с дизайнерами у меня полное взаимопонимание. Обычно, когда делаю что-то новое, они стоят рядом и смотрят. Вдруг возникает что-то неожиданное, они машут рукой - мол, хватит, больше ничего делать не надо. И бокал получается совсем не такой, как на рисунке, - лучше.
- А сами придумываете новое?
- Нет, это дело художника, а я - мастер. Художники не от мира сего, а я просто люблю работать со стеклом. Пытался как-то работать с металлом, пластмассой, но понял, что не мое. Вернулся к печке. Потом, у меня свои секреты. Некоторые бокалы я даже стараюсь не делать в присутствии посторонних, чтоб процесса не видели. Ведь в готовом изделии даже профессионал не разглядит, как оно сделано.
- Не задевает, что на бокалах стоит клеймо дизайнера, а вашей фамилии нет?
- Нет. Ну, мне работать пора. А вы не забудьте передать привет Питеру.
На фото: Это не просто собачьи какашки, это - социальная реклама, призывающая эстонцев следить за чистотой. Надпись на плакате: "Вы бы показали такое своим гостям?"
Через время не перепрыгнуть даже шаману 
Где обитают Поку? Сказочные герои живут в эстонской провинции 
Герман Садулаев: Национальной идеей России всегда была правда