Как бы ни было тепло на улице, осень не обманешь. Под ногами шуршат листья, птицы опять эмигрируют, девушки покупают замшевые сапоги и щеголяют в них по Невскому. С дубов и каштанов сыплются глянцевые плоды, вода в озерах синеет, капуста дешевеет. Но есть еще один признак осени в наших краях: Китайский дворец, входящий в состав Государственного музея-заповедника "Ораниенбаум", только что закрылся на зиму. Куда так рано, какая зима в сентябре? - воскликнете вы. Да вот такая - как было задумано в 60-х годах XVIII века архитектором Ринальди, построившим летний увеселительный дворец для Екатерины II.
В Китайский дворец - на белые ночи
Очаровательная игрушка в стиле рококо - Китайский дворец - был практически необитаем зимой. Жизнь в нем начиналась только в конце июня, когда императрица привозила туда гостей, и продолжалась по август включительно. Причем никто там не жил подолгу: приехали, погуляли, насладились уединением посреди парка, а потом отправлялись в более комфортабельные, с точки зрения проживания, загородные резиденции. Это был уединенный la folie - маленький домик, который был приспособлен исключительно для галантных встреч. Хотя Екатерина привозила туда даже некоторых европейских монархов, вряд ли они там говорили о делах. А едва начинало холодать, сановные гости вообще забывали дорогу к Китайскому дворцу. Там оставалась только прислуга, которая следила за его состоянием.
Хотя во дворце были камины, но они служили не для обогрева жильцов. Ринальди даже оставил специальное распоряжение относительно отопления la folie: камины топить только при открытой трубе, чтобы влага, скопившаяся в помещениях, выходила с горячим воздухом наружу. То есть эти камины нужны были для просушивания здания.
Не дышите на интерьеры
Времена интимного существования дворца давно прошли. Если бы Антонио Ринальди увидел, сколько народу ходит по его уединенному la folie в наши дни, он был бы сильно удивлен. Каждый погожий день возле дворца толпится несколько десятков граждан разной степени культурности, желающих попасть во внутренние покои и увидеть своими глазами единственное в округе нетронутое творение в стиле рококо. Нетронутое - в смысле практически не пострадавшее от человека. Только и переделок было, что надстройка второго этажа в XIX веке, но там нет никакого особого убранства.
Обычно на экскурсии записываются по телефону заранее, потому что группа не должна быть больше 15 человек - и то это много, считает главный хранитель дворца Владимир Клементьев. Залы дворца настолько невелики, что только немногочисленная группа может наслаждаться созерцанием их убранства, не мешая друг другу. И это еще не самое страшное. "Полы трещат!" - говорят экскурсоводы, выпроваживая очередную группу топотящих и гомонящих школьников, которые, будучи выпущены на свободу, радостно виснут на окрестных дубах.
А в ненастную погоду дворец вообще закрыт - потому что каждый мокрый посетитель сокращает жизнь и без того хрупким интерьерам. В дождь влажность подскакивает до 90 процентов плюс мокрые войлочные тапки с мокрым песком, плюс влажное дыхание взволнованных экскурсантов - шедевр рококо превращается в болото. А принудительной вентиляции здесь нет. Собственно, поэтому дворец и закрывают в конце сентября в хорошую погоду: надо сушить интерьеры, ткани, полы, окна и двери - буквально все. В 60-е годы была сооружена калориферная система отопления, но она давно вышла из строя.
Дикари-с!
Поскольку дворец едва справляется с организованными экскурсиями, "диким" посетителям приходится туго. Хотя их в конечном итоге все-таки принимают, но ждать им приходится порой долго. Они скучно сидят на скамейках либо вытаптывают траву вокруг пруда странной формы, в котором отражаются забитые железом дупла дубов и обнаженная пергола. Пергола - это беседка из прямоугольных колонн, которая раньше была оплетена диким виноградом, в ней были даже отдельные "комнатки", разделенные стеной зелени. Теперь лиан почти нет: когда-то весь виноград повыдергали, обещав тут же насадить новый, но не насадили.
Неправильная форма пруда тоже имеет свою историю: когда из моды вышли французские регулярные парки и стали популярны английские пейзажные, прямоугольный пруд сделали романтически изогнутым. Но это не отразилось на ринальдиевской гидросистеме - вода в пруд наливалась и выливалась из него по целой системе труб и каналов. Теперь же зеркало пруда на метр выше нормы, что сказыватся на дворце: подземные воды подтапливают фундамент.
Пруд надо чистить, тогда и уровень понизится. В начале 90-х годов воду действительно откачали, тогда обнажилась и гидросистема, но почистить не успели - деньги обесценились. Слой ила и грязи остался на дне, а вода снова натекла. Вокруг пруда и дворца стоят мраморные скульптуры итальянской работы - у кого нос отбит, у кого пьедестал расколот. Это все следы "работы" современных варваров: приходит экскурсия, а кто-то успевает и со статуей пообниматься. Владимир Клементьев говорит, что подлинные скульптуры будут постепенно заменять на копии - как это делается в Летнем саду. И от вандалов подальше, и от питерской непогоды, к которой совершенно не приспособлен каррарский мрамор. Подлинники поставят в Каменное зало, а копии останутся под открытом небом.
Красота спасет мир, пусть деньги спасут красоту
Под открытым небом в скудных лучах осеннего светила будут сушиться и дворцовые портьеры, и войлочные тапки на завязках, страшные с виду, но позволяющие, в отличие от пластиковых бахил, сохранять бесценные полы шедевра Ринальди. Тапками много лет заведует уборщица-пенсионерка, которая перетряхивает их даже после каждой экскурсии, чтобы не дай бог песок не остался на них, и получающая за свои труды никак не больше 500 рублей.
У Владимира Клементьева в советское время было 15 человек штата. Теперь их бывает не больше пяти - люди нестарые на такие деньги не идут (до середины нынешнего лета смотритель получал около 200 рублей), а пенсионерам невыгодно, потому что государство с них сдирает, как с работающих. Каждый год Китайскому дворцу (как и всему ГМЗ "Ораниенбаум") обещают помощь, каждый год какие-нибудь обстоятельства мешают ее выделить. Многие посетители спрашивают: отчего это в энциклопедии написано, что дворец должен быть брусничного цвета, а он какой-то пятнистый? А потому что к Олимпиаде 1980 года срочно красили фасад и выбрали впопыхах какую попало краску, которая стала уже к концу сезона линять. Перекрасить - нет денег.
Нет денег на реставрацию клумб и газонов вокруг дворца, на покраску окон и дверей. Нет красочных буклетов, которых достойно творение Ринальди, нет кондиционеров, чтобы высушивать здание в сырые дни, - есть только упрямство и преданность делу главного хранителя и его сподвижников. И есть странное отношение к музею-заповеднику со стороны администрации и Петербурга, и Ломоносова. Даже в Гатчине нет такой явной разрухи, которая просто лезет изо всех щелей несчастного Ораниенбаума. Знаете, как выглядит дворцово-парковый ансамбль со стороны Нижнего сада - от шоссе? Закрытые намертво ворота сада заросли бурьяном, а возле них на дороге стоит огромный транспарант: "Рамбов. Водка оптом".
Пять миллионов человек посещают музеи Петергофа каждый год 
Павловск: четыре просьбы к президенту