В выставочном зале Музея городской скульптуры 25 сентября открывается выставка "Деньги. Третье тысячелетие". Вдохновителем и организатором стал человек под псевдонимом Толстый (не Толстой!). На самом деле имя этого известного и в России, и во Франции художника, писателя, артиста и генератора самых авангардистских идей - Владимир Котляров. Давно живя в Париже, он регулярно устраивает в Питере выставки.
К теме денег Толстый впервые обратился в 1997-м, выставка была организована в нашей редакции. Тогда же был издан каталог, который Толстый называет "первым в мире каталогом новых форм применения денег".
За эти годы Толстым создано много новых работ: "50 произведений на деньгах разных стран и народов. Они склеены в "простыни", из которых получается некое странное образование. Жанр произведений определить невозможно, они выражают мою претензию общего авангардизма в искусстве и жизни".
К Толстому присоединились Владимир Шинкарев, Юрий Молодковец, Борис Казаков, Олег Котельников и др. Представлена живопись, коллажи, фотографии, кино, инсталляции. Участники поделились и своими философскими взглядами на предмет. Обширные статьи составили новый каталог, посвященный "новым формам применения денег". Редакция и на этот раз решила оказаться в авангарде: понимая, как волнует тема денег, мы заранее знакомим вас с отрывками из этих произведений.
Владимир Шинкарев: "Денежка счет любит"
"Вначале никаких денег не было. Это я про свою жизнь, не про историю человечества. Впрочем, нет, начнем с истории человечества: сначала никаких денег не было. Никакая деятельность не имела денежного эквивалента, как сейчас. Это и нам еще понятно: ну каков финансовый эквивалент деятельности Серафима Саровского, Данте, ну, скажем, Даниила Хармса? В чем денежный эквивалент прихода бодхисатвы с юга?
Ученый (А. Дугин) говорит, что деньги появились как редкие, сакральные талисманы (русское слово "деньги" - от тюркского корня, означавшего "небо", а также "высшее божество", - какая издевка, а?)
И в те времена была эксплуатация человека человеком, у кого-то отняли рубашку, кого-то принудили пройти поприще. Ударили по щеке или вообще убили. Но причиной этого была не безличная стихия денег, а реальный экзистенциальный выбор. Люди были иными, реальными. Назначение человека - аскет, воин, творец. Где тут деньги, куда им вклиниться? В структуре традиционных индоевропейских обществ вообще отсутствовала каста торговцев, они появились позже, а с ними пришли неприкасаемые ростовщики и менялы, будущие хозяева мира. А ныне и время этих неприкасаемых, финансовой элиты, прошло. Все люди сравнялись в своей касте: это покорный обслуживающий персонал вырвавшихся на свободу денег: Деньги подняли восстание против человечества и наголову его разгромили, объявив "конец истории".
...Да и красивые они, собаки. (Я заговорил уже не о победителях человечества, а про реальные наличные). В 1988 году, когда внезапно бросились скупать все картины из СССР, я отпросился на пару часов из своей котельной, получил от покупателя деньги и вернулся на вахту. Большой полиэтиленовый пакет, полный обандероленных пачек десяток, пятерок и даже трешек. Не так уж много, восемь тысяч рублей (пять лет работы в котельной), но по объему - море. Деньги были прекрасны и тошнотворны - как змеи. Я распечатал все пачки и до утра играл с деньгами, не следя за нормальной работой котлов. Это было чисто эстетическое очарование: Да и отходят уже реальные деньги, остается безликая электронная пустота, следящая за каждым. И под взглядом этой пустоты все труднее будут даваться такие партизанские действия, как полюбоваться закатом (не на курорте Анталии или Кипра), написать дилетантское стихотворение, изучить историю Китая (для души): Искать и стремиться к тому, что не есть деньги.
Ну что теперь сказать про Толстого? Настоящий рыцарь - вместо того чтобы бежать и спасаться от победивших денег (что, впрочем, учитывая мощь врага, тоже достойно) он оборотился и атаковал их!"
Александр Секацкий: "Деньги, грезы и неврозы"
"Нет ничего легче, чем продемонстрировать власть денег. Это можно сделать разными способами: открыть любой учебник политэкономии, пройти мимо витрин супермаркетов, роскошных отелей и офисов, зная, какой пропуск спросят на входе, - везде один и тот же. Если попытаться озвучить главную формулу духовной жажды всех обездоленных, нетрудно представить себе, хрипом какого слова она отзовется. Именно это слово неустанно повторял попугай Флинта: "Пиастры! Пиастрры!"
Но едва ли не главный показатель всемогущества денег состоит в том, что практически любое высказывание о них сразу становится банальным. Банальность желаний наслаивается на банальность обоснований и перекрывается еще большей банальностью обличений. Может быть, поэтому о деньгах так невнятно говорит философия и молчит поэзия.
Художественная акция Толстого разворачивается в измерении политического протеста. Его деньги - это как бы послания, возвращаемые отправителям с припиской: вот что я о вас думаю".
Дилетантизм и «развлекуха». Михаил Шемякин об умении мыслить 
Стеб да стеб кругом...