Кургальский полуостров - это особая страна. Море со всех сторон, просоленные ветром деревни на берегу, а в глубине полуострова среди сосен и елок - озера. Весь полуостров овивает вымощенная булыжником дорога.
Особая страна
Эту дорогу построили в конце 30-х годов, когда из Кургальского и соседнего Сойкинского полуостровов делали специальный укрепленный район, где должна была размещаться военно-морская база "Второй Кронштадт". Солдаты, заключенные Лужского лагеря и местные жители, наказанные за опоздание на работу на одну минуту, таскали камни и сооружали мощенку, которая на многих участках сохранилась почти идеально.
Возле мощенки между деревнями Конново и Гакково внимание привлекает полянка у заросшего могучими елками ручья, а на ней - памятник. На нем - трогательная надпись о старом мельнике, расстрелянном фашистами. Стела установлена недавно - цветы, не успевшие завянуть, свежесколоченные скамейки, земля, не заросшая сорняками.
Узнать, кто же установил стелу, оказалось очень просто, достаточно было сунуть под камень записочку с просьбой позвонить журналисту. Кургальский - особая страна, здесь все знают и помогают друг другу. Ну, скажем, почти все - не считая заведшихся в последние годы богатых дачников.
Пять дымов
Инициатор установки памятника - 70-летний инженер на пенсии Юрий Литвиненко - тоже человек особый. Нарвский житель, он как 30 лет назад увидел здешние деревни, так и решил тут поселиться. Формально он дачник, на самом деле - один из немногих постоянных жителей деревни Тисколово. "Пять дымов у нас зимой, остальные дома стоят заколоченными, - говорит Юрий Алексеевич. - А я всю зиму пишу - никто не мешает".
Пишет Литвиненко о здешних местах. Кто из местных стариков что ему расскажет - он запоминает, а потом укладывает в сюжет. Одним из таких сюжетов стала история мельника Пантелея Юлле. О нем рассказал кто-то из Стюфов - уцелевших членов старой шведской фамилии, весьма распространенной в деревнях по берегу Нарвского залива. Уцелело Стюфов немного - будучи репрессированными по национальному признаку, семья эта большей частью сгинула по лагерям и тюрьмам. И не только эта семья. На гакковском кладбище стоит памятник местным жителям, погибшим в мирный период - с 1930-го по 1940-й годы.
А вот старого Юлле до войны не тронули. Погиб он уже в 1943 году, когда отказался уезжать в Финляндию, куда ингерманландцев и ижору переселяли насильно. Место его мельницы заросло, в кустах с трудом можно было найти фрагмент валунной стены. Нынешние старики вспоминают, что детьми зимой они отогревались на мельнице по дороге в школу и слушали рассказы дедушки Пантелея о дальних странах.
Бедные, но свободные
Юлле был не просто мельником. Мальчишкой он попал юнгой на парусник - ведь здесь море видно из каждого окна, потом закончил Нарвскую мореходную школу и стал шкипером. Плавал по всей Европе, выучил несколько языков, но вернулся домой, чтобы стать мельником.
Дед Юлле был примером для всех окрестных мальчишек. Особенно внимательно слушал его Иван Койвунен из Коннова.
Деревенский мальчик закончил все ту же мореходку и стал не просто капитаном - в 30-е годы его назначили на легендарный ледокол "Ермак". При Койвунене старый ледокол был отремонтирован и стал ходить по Северному морскому пути. Ему удалось избежать судьбы своих родных, репрессированных в конце 30-х годов, но имя его было прочно забыто. Его ингерманландская фамилия звучала подозрительно, а родина капитана всегда отличалась непокорностью властям - у них не было даже крепостного права и они привыкли жить в бедности, но свободно.
Символ полуострова
Вот и решил Литвиненко поставить памятник кургальским капитанам. Но фигура из камня - это слишком дорого для деревенских жителей. Поэтому появилась идея стелы, посвященной Юлле - моряку и мельнику, ставшему практически символом Кургальского полуострова, свободному человеку свободной земли.
Жители окрестных деревень сдали деньги. Набралось десять тысяч. А памятник стоит двенадцать. Недостающие 2 тысячи, а также деньги на перевозку и установку памятника заплатил сам Литвиненко. А ведь еще ему нужно было вырубить деревья на месте мельницы. Очень помог пастор Григорий, живущий в Финляндии, но объезжающий здешние деревни как миссионер - единственная в округе кирха в деревне Большое Куземкино стоит изуродованной и заколоченной. Пастор на проповедях призывал народ жертвовать деньги на памятник.
К сожалению, восстановить мельницу и сделать из нее мемориал Литвиненко не под силу. Но Юрий Алексеевич не теряет надежды: вдруг найдутся люди, которые проникнутся идеей сохранения памяти о моряках Кургальского полуострова, и реконструируют здание? Ведь еще год назад никто не помышлял и о памятнике Пантелею Юлле.
Петербург. Каменная шуба