В среднестатистической питерской школе учится человек семьсот. В перемену школьное здание похоже на огромный гудящий улей. В самой маленькой школе Ленинградской области учится 14 детей.
Тишина в классе
Когда пятеро самых шустрых мальчишек в перемену несутся по дощатому коридору школы поселка Курба, на минуту создается впечатление, что и здесь людно. Но дети убегают - и в здании опять повисает тишина. Из каждого кабинета доносится голос учителя. И ему отвечает одинокий голосок ученика. Здесь есть классы, где учится один ребенок, трое - это уже хорошо, можно и тему обсудить, и сравнить выполнение заданий. Но трое - это редкость. Школа эта девятилетняя, называется "основной". Доучиваться дети отправляются в интернат в большую деревню Винницы, это 42 километра не самой хорошей на свете дороги.
До прошлого года интернат был и в Курбе - из окрестных деревень школьников собирали в деревянное здание, которое, конечно, значительно хуже новехонького интерната в Винницах, но дети-то деревенские, евроремонтами не избалованы. Холодный туалет? Так у всех такие. Нет горячей воды? Так ни у кого сроду не было - моются в бане. Зато до дома не очень далеко и хорошие люди рядом. Вон повариха Алевтина Алексеевна со своим черпаком, в который влезает семь стаканов компота, со дня основания школы у плиты стоит, а математичка Светлана Ивановна организовала в школе музей народного быта и с детьми собирает экспонаты по деревням.
Директор Вера Ефимова пошла в первый класс в этой же школе:
- Только тогда, в конце 60-х годов, учеников было триста, а в интернате сто мест, и все заняты. А нынче у нас один первоклассник.
Моряк без моря
В гулком классе, кажущемся огромным из-за пустоты, один учитель и два ученика. Две подружки, Женя и Наташа. Обе - учительские дочки. Женя - дочка учителей труда, папа по совместительству физрук, а мама преподает еще и немецкий язык. Наташа - дочка учительницы начальных классов. Две девочки - целый класс. Вдвоем на немецкий, вдвоем на русский, вдвоем на физкультуру. Женин папа дает им мячик, который они по очереди кидают в дорожную пыль - пока тепло, можно заниматься на улице. Играть не с кем, соревноваться не с кем.
- Мой сын Толя уже в Винницком интернате, в этой школе отучился, - рассказывает Вера Аркадьевна. - Думала, трудно ему будет в интернате с чужими ребятами, а его оттуда не вытащить. Он любит в футбол играть - там есть с кем мяч погонять. Летом, только чтобы в футбол поиграть, он ходил в деревню Ладва, это еще километров двенадцать, на озера: там есть дети дачников.
Некоторые дети кажутся переростками. Мальчик сидит в третьем классе, а по виду можно и в пятый отправлять. Так и есть - не все родители внушают детям необходимость учебы, не с каждого родителя можно брать пример. Курба - бывший поселок лесорубов. Когда работал леспромхоз, у людей была работа, когда работы не стало, кто-то уехал, кто-то стал приспосабливаться, а кто-то попросту запил.
Да, Курба вовсе не процветает. Когда-то здесь жило много народу, и дома лесорубов, которые сейчас совсем обшарпаны, все еще сохранили резные наличники - их раньше выпускал местный цех. По поселку бесцельно бродит конь Моряк с колокольцем на шее. Он ни на какие работы не годен, потому что упрям без меры. А для людей просто нет работы - мужики нанимаются на частные предприятия валить лес, женщины собирают грибы и ягоды. Только слишком дешево принимают лесные дары.
Лесорубов - в Италию
Казалось бы, в таких условиях учителям в Курбе можно работать спустя рукава - кто осудит? А они работают в полную силу, как привыкли. Директор Вера Ефимова закончила с красным дипломом сельхозинститут в Пушкине, по специальности экономист-кибернетик. Преподает, конечно, информатику:
- У нас три компьютера в школе есть, это все благодаря президентской программе помощи сельским школам. А Интернета нет. У нас и обычный-то телефон барахлит, а чтобы связаться по мобильнику, надо идти к елке на горку.
Вера Аркадьевна преподает и вепсский язык - она родом из нежилой теперь деревни Ребов Конец, до школы по-русски ни слова не знала, как и ее сверстники. А теперь детям-вепсам приходится преподавать вепсский язык как иностранный - дома с ними на родном языке не говорят, полагая, что он в дальнейшей жизни им не пригодится.
Владимир Ваксман, глава Подпорожского роно, вздыхает: "Очень дорого обходится нам эта школа. По 100 тысяч рублей тратим на ученика - тогда как в школе покрупнее эта цифра втрое меньше. Ведь школу нужно отапливать, платить учителям деньги, ремонтировать здание".
Значит, школу могут закрыть? Ведь закрыли такие же маленькие школки по другим деревням. Во всей огромной округе держатся две последние - Курба и Озера. Как рассказывает сотрудник Российского музея этнографии, специалист по вепсской культуре Людмила Королькова, искореняли вепсов просто: закрывали школы в маленьких деревнях. И люди были вынуждены уезжать, потому что детям негде было учиться. Скажем, нужны были рабочие руки на строящихся предприятиях Бокситогорска и Пикалева - вокруг истребили все школы, а деревенский люд пошел в рабочие. Карта востока области просто испещрена пометками: "нежилая деревня". Дома еще стоят, а людей нет. И хотя местная власть и в Винницах, и в Подпорожье, да и правительство Ленобласти, обещает школу не трогать, жители Курбы уверены в обратном. Куда тогда отсюда ехать? Они не знают. В винницкую сельскую администрацию какой-то шутник завез рекламную газетку, зазывающую на работу в Италию. Похоже, что ближе нигде не нужны рабочие руки коренных деревенских жителей.
Между подвижниками и неудачниками