"Для меня дом - это мастерская"
Михаил Шемякин давно живет в Америке, в своем поместье. А когда-то в Ленинграде семья художника имела две комнаты в коммуналке на Загородном, 64. Сейчас в Петербурге у Шемякина мастерская на Садовой, подаренная самим президентом. Здесь же художник живет, приезжая в родной город.
Аромат дома
- Это не мастерская, а Фонд, где мы проводим различные мероприятия, - поясняет Михаил, - и здесь же две небольшие жилые комнаты. Мастерская у меня дома, в Америке, там я и работаю на износ. Помещение на Садовой, действительно, появилось благодаря Владимиру Путину, который предложил мне - на выбор - мастерскую в Москве или Петербурге. Я, естественно, предпочел Питер. Но вот теперь выясняется, что помещение могут и отобрать - уже приходили какие-то люди его смотреть.
Все здесь сделано по моим колористическим эскизам, любимые цвета - зеленый, голубой. Темно-синий цвет для потолка выбрал из-за того, что он не очень высокий, а этот оттенок создает ощущение неба. Такой прием подсмотрел во французских зданиях XVIII века, я посвящаю много времени изучению дизайна.
Как понимаю уют? Сложно сказать, у меня все связано только с работой, дома я и сплю в мастерской.
Для украшения интерьера использую сухие цветы, я их обожаю. Видите, на полках разложены десятки высушенных бутонов роз. В Америке принято делать сухие букеты, потому что цветы продолжают действовать своим ароматом.
Небольшой городок Питер
- Хоть я живу в американской деревне (в поместье Клаверак, в двух с половиной часах езды от Нью-Йорка. - Е. П.) Петербург остается родным. Поэтому его сегодняшнее состояние - больная тема. Печально размышляю и понимаю, что ни мой голос, ни людей, любящих этот феноменальный город, - ничего не могут сделать. Когда разрушали Преображенские казармы, я специально поехал в Москву, добился встречи с Медведевым - он просмотрел документы, слезные обращения наивной интеллигенции к президенту: спасите, помогите, вы сами петербуржец, вы должны понять: Медведев уверил, что все это будет у президента. Но никакой реакции не последовало. А когда полгода спустя я был на даче у Владимира Владимировича и опять стал ворошить эту больную тему, он сказал, что в Петербурге есть губернатор, он все решает, президент не может приказывать.
На сегодня ситуация катастрофическая. От старого Петербурга ведь не так много осталось - его истребляла война, архитекторы 60-х, партийные указания, - я сам видел, стоя у окна, как взрывали собор на Сенной площади. По сравнению с Парижем, с его многовековой историей и памятниками, Петербург - небольшой городок, здесь осталось не так уж много, тем более, если позволять каждому придурку разрушать старый дом и строить новый: У вас тут есть какой-то великолепный грузинский деятель - я читал его интервью и был поражен наглостью, когда он заявил: "А мне нравится в красивом городе строить красивые дома"!
Наши отдельные голоса протеста - это глас вопиющего в пустыне, вот если бы собирались демонстрации в защиту памятников, народ выходил бы на улицы: Массовых протестов чиновники еще боятся.
Грабь!
Понятие "новые русские" внедрилось в сознание и на Западе, что мне очень неприятно. При чем здесь русские? Если на то пошло, там их не так уж много. Нет, это новые коммунисты, наследники советской власти. Тогда был лозунг "Грабь награбленное!", а новое поколение, детишки тех самых коммунистов, просто-напросто сократили его: "Грабь!" Грабь народ, недра, страну, уродуй великие города.
На Западе меня спрашивают: "Как же ты, диссидент, отсидевший в дурдомах, изгнанный из России, вернулся, сидишь, пьешь чай с гэбэшником? На хрена тебе это нужно?" Отвечаю, что с первого же года моей жизни в изгнании я не оставлял Россию: выступал по "Голосу Америки" и "Свободе", реагировал на все проблемы, участвовал в помощи политзаключенным, печатал русских поэтов, устраивал выставки художников. Поэтому мой возврат в Россию - органичен. Я не мыслю себя вне этой культуры, народа, пространства, включая и Кавказ. По отцу я ведь кабардинский человек, судьба Кавказа - это и судьба моего народа. Когда был конфликт между Грузией и Абхазией, погиб один из моих троюродных братьев, талантливый молодой ученый.
В мире насекомых
- Сейчас в Мариинском театре как художник и постановщик работаю над балетами на музыку Прокофьева, Рахманинова, а также Стравинского, которого лично знал. Я сделал новую концепцию "Весны священной" - перенес действие в мир насекомых, моя задача - создать спектакль и для "настоящих" детей, и для испорченных, то есть для взрослых.
А в Москве на студии "Союзмультфильм" сделал кукольный фильм "Гофманиана". Премьера состоится 20 ноября в Доме кино в Петербурге, а потом уже в Москве. Кино - особое пространство свободы, это большие возможности и большое искушение.
Сегодня обрушилось столько свободы на интеллигенцию, что она задыхается. Литераторы - в скверных словах, актеры пытаются опередить друг друга в раздевании, поскакать голыми по сцене. Чем больше свободы, тем больше человек может напортачить ерундистики, так что приходится себя сдерживать.
«Бал Вампиров». Иван Ожогин рассказал о страдании коварного графа тьмы 
Герой или демон? Имя Александра Невзорова давно превратилось в бренд 
Алексей Баталов: «Свыше даются нам испытания…» 
Красота - в свободе. Панина о чудесах, знаках свыше и чувстве вины