На рубеже достопамятных 90-х годов прошлого века вместе с ларьками, киосками, лотками со всяческой мануфактурой в нашу перестроечную жизнь вошли раскладушки. Не как приспособления для сна - как торговое оборудование.
А торговали "тряпками". Прямо на улице под моросящим дождем или жиденьким снегом пестрели разноцветные залежи одежды, обуви, галантереи невнятного происхождения. То ли гуманитарная помощь, "приватизированная" предприимчивыми ребятами, то ли отходы заграничных "комиссионок". Население заинтересовалось раскладушками не сразу, и не все: многие брезгливо морщили носы. Даже заинтересовавшиеся - и посещавшие - стыдливо об этом помалкивали, а если "обновка" с развала позитивно оценивалась окружающими, не моргнув, сообщали, что прислала ее пятиюродная бабушка из Канады. И только самые независимые, нечванливые и незакомплексованные граждане с восторгом оповещали всех и каждого: вещичка - настоящая "фирма" и куплена на "барахолке" всего за двадцатку.
Со временем поиск необыкновенной жемчужины в мохерово-вискозной куче превратился в новый вид шопинга, развлечения, общения. Только вот раскладушечный пленэр поприкрывали, да ничего: теперь для желающих есть секонд-хэнд, и понятие это вполне обрусело.
Дело вкуса
Впрочем, не каждый пойдет в такой магазин, да и не надо: мы вольны в своих предпочтениях и амбициях. Столичная студенточка курлычет что-то про имидж, который не позволяет ей носить дешевые вещи, а потому она покупает сумку за 60 тысяч рублей, и ни копейкой хуже. В глянцевом журнале, где барышня так разоткровенничалась, рядом на фотографии - другая барышня, которая сама себя обшивает и обвязывает за смешные деньги. Что характерно, модные эксперты однозначно проголосовали за вторую девушку с ее элегантностью и вкусом, а ту, с престижной авоськой, забаллотировали.
Тряпки есть тряпки, не более чем кратковременная радость, на которой не стоит зацикливаться. Так было всегда. У Жозефины, когда она покорила Наполеона, весь гардероб уместился в один не очень большой узелок. Это позже она спускала на наряды миллионы франков, изумляя императора полнейшей потребительской невоздержанностью. И что? Была отвергнута, наконец, со всеми своими шляпками, кашмирскими шалями и даже горностаями.
Копание в вещах для многих из нас занятие привлекательное, вся разница в том, где происходит процесс, то есть как мы себя позиционируем. С прожиточным минимумом в бутик не сунешься, в торгово-развлекательные заведения тоже не зачастишь. Получается, секонд да распродажи - твое место? Для кого-то, похоже, так, но стоит ли впадать в рефлексию по столь суетному поводу?
Вещь в себе
Александра вполне довольна жизнью, дама симпатичная и материально устойчивая благодаря себе и мужу-предпринимателю. В секонде она всякий раз переворачивает гору занавесок и штор, потому что без конца модернизирует свою квартиру и дачу. Не обойдет стороной и стопку блузок. "Такие рукава уже не носят? Так сделаем другие, а вот где вы найдете такой обалденный воротник?!". Марина, профессиональный художник, раз за разом выбирает шелковые платки, кружевные салфетки, вообще всякие вещи, если заметит интересную ткань, пряжу или же суперпуговицы. "Что это будет? Пока не знаю, но чувствую - пригодится". Маринины вещи - полный эксклюзив, только сочиняет она свои коллекции не в Париже и Милане, а в непритязательной пятиэтажке в "спальном" районе.
У Жени, домохозяйки, задачи проще: подобрать комбинезон для малыша и "вообще посмотреть". Детская одежда, кстати, бывает умилительно интересной и качественной (очаровательные джинсики на годовалого карапуза, курточки с погонами, молниями и даже потайными карманами, вечерние платьица для картавеньких леди). Молодой человек по имени Владимир методично просматривает десятки джинсов, выбирает себе и жене. "Летом купил очень хорошие штаны, с классными лейблами. За такие-то деньги!". А очень строгий безымянный дяденька регулярно приходит за рубашками, в которых явно понимает толк, ибо уже успел замучить продавщиц своими познаниями в хлопке, манжетах и толщине полоски. Зато веселую Лелю персонал обожает, да и как не одобрять человека, способного шутить над собой, прислушиваться к советам и радостно благодарить: "Попробуйте одеться с моим пузом, а здесь мне помогут найти или даже сами найдут и позвонят!"
Клубная карта
В нашем районе секондов два: один - на оживленной улице, но тесный, другой - просторный, но в подвале. Много постоянной публики: из соседних продовольственных магазинов, из библиотеки, поликлиники, кафе, сберкассы. Знают, когда меняется товар, спешат на новенькое с нескрываемым азартом. Многие перезнакомились в "нашем клубе": здороваются, обмениваются новостями, демонстрируют покупки. Если нашел что-то особенно удачное, "коллеги" позавидуют, но непременно поздравят. Как это было, когда Нина откопала на дне большого ящика очаровательную сумочку-малышку с заветным вензелем великой Мадемуазель, а Валентина нашла такие туфли (все в бумажных ярлычках, новые, с распродажи), что весь остальной 37-й размер чуть не умер от зависти и собственной неразворотливости. Здесь нужен глаз да глаз: вещей - десятки, а нужно найти ту, единственную!
На праздники продавцам приносят шоколадки, баночки с салатом, "свои огурчики". Продавцов уважают и сочувствуют им, потому что работа - отнюдь не шоколадная. Товар нужно принять, развесить или разложить, по возможности запомнить получше, продать побольше, и считать, считать, считать, ведь отвечают за каждую вещь собственным (далеко не обильным) рублем.
:"Вторая рука" - не местное изобретение. В мире производится несчетное количество вещей, индустрия моды сама себя пожирает с выпуском очередных коллекций. Все это со свистом проносится по магазинам, раскупается или оседает на складах, потом распродается за гроши или даже выбрасывается. Но нам-то что за дело, отчего да почему роскошный теплый свитерок в результате попал на питерскую окраину? Университетский преподаватель Людмила смотрит на вещи философски: нравится, подходит, радует, так в чем же дело?! "Покупаем, стираем (хотя весь ассортимент нещадно продезинфицирован), отпариваем - и радуемся, что носим такую роскошную одежду. Спасибо нашему бутику".
Стилист Влад Лисовец: «Сексуальность – это интеллект» 
Дембельская мода 
Александр Васильев: «Мы народ не сексуальный, но страстный»