«Евангелие» от Ильи
- Праздновать юбилей целый год - тяжело?
- Тяжело, но и радостно. Мы практически его отпраздновали - 23 апреля завершаем тур концертом в Петербурге. Начали с Москвы, потом были Киев, Ростов, Краснодар, Сочи, Ялта… С артистами, с отъездами-переездами, с репертуаром было непросто разобраться. Но помогала Ира - моя жена, и у нас везде были аншлаги. В Сочи на концерт пришли больше 2000 человек, а у одной певицы в это же время продалось всего 300 билетов.
- Кто из звезд ездил с вами по стране?
- Были разные составы участников. Где-то Алла Пугачева на сцену выходила, где-то Филипп, где-то Борис Моисеев. Лайма Вайкуле приезжала, Раймонд Паулс. Но по большому счету ничего не менялось. Был репертуар, костяк, багаж. И замечательный момент душевного единения. Вспоминали былые времена, сколько песен родилось! Кстати, посчитал, я ведь не так много для Пугачевой и написал: восемь всего. «Старинные часы», «Маэстро», «Эй вы там, наверху!», «Без меня тебе, любимый мой», «Ты и я - мы оба правы». Ну, детская была песенка «Радуйся», которую Алла пела с хором мальчиков. И еще пара хитов. А получилось - это объемно, мощно.
- Песни для Аллы быстро родились? Одна за другой?
- Песни у меня либо «выдыхаются», либо я вообще не пишу. Я не мучаюсь, пот на лбу от натуги не выступает. И не делаю «для потомков» десять вариантов, которые потом правлю и перечеркиваю. Отбор происходит сразу - внутри. А записываю где попало - на салфетках, на конвертах, на лепешках… Так не только с песнями. Моя книга молитв тоже родилась на одном дыхании, и ее благословил святейший Патриарх Алексий II.
- Как появилась потребность писать молитвы?
- Не поверите, я «Отче наш» до сих пор не знаю наизусть! Это свыше - молитвы пришли ко мне сами. Две недели записывал на листах по ночам. А потом случилось невероятное: записи куда-то пропали. Я не мог вспомнить ни одной строчки, как будто канал закрылся. В это время звонит друг-художник, спрашивает, что я такой грустный. Я ему: «Помнишь, как-то ночью ты мне звонил, я читал молитвы…». «Помню», - отвечает. Я ему: «Все пропало, ужас, ничего не воспроизвести». А он говорит: «В жизни ничего не записывал, а когда разговаривал с тобой, вдруг нажал кнопку…». Пленка эта уцелела, мы ее почти месяц расшифровывали. Настоящее чудо! Появилась на свет книга с моими молитвами и заповедями. Я боялся, что церковь такое творчество не одобрит. Но на нескольких трапезах батюшки просили эти молитвы почитать. И отец Михаил воскликнул: «О, да это же «Евангелие» от Ильи!». Было очень приятно. Я выпустил диск с питерским ансамблем «Валаам», где сам читаю свои молитвы, а ребята их поют.
Я не миллионер!
- Какие подарки вам сделали в честь юбилея и где вы это все храните?
- У меня специальный кабинет для подарков есть. Там и храню. Аман Тулеев каску подарил из серебра. Владимир Путин часы вручил, когда я в Чечню летал. От ФСБ мне подарили кортик, от Министерства обороны - меч очень красивый. Юрий Лужков маленького Моцарта презентовал. По поводу серебряной каски шучу: «Припрет нужда, переплавлю, обменяю на золото…».
- Неужели и у вас финансовые «сбои» бывают?
- Это только такое ощущение, что я миллионер. На самом деле не живу в особняке, как многие певцы. Домик под Москвой мы снимаем.
- Но за те песни, что вы написали, давно озолотиться были должны!
- Это на Западе так. Одну песню написал - и богат на всю жизнь! А у нас в стране с авторскими правами проблемы. Боролся с этим. Безуспешно. Я про Юрия Антонова читал, он даже диски сейчас не выпускает, потому что сразу украдут. Нет, я не плачусь, домик у нас уютный. Там собаки, кошки, садик, все замечательно. Но, если сравнивать себя с Тимом Райсом, которого знаю лично, то живу довольно скромно.
От лирики до рэпа
- В последнее время вы пишете много патриотических песен. Нравится работать с ансамблем МВД?
- Мне интересно с настоящими мужиками общаться! Не все ж «сопли в сахаре» разводить. Меняю жанры, и в этом кайф! Могу писать импровизации на «Двух звездах», могу поэмы, могу частушки, могу лирику, могу и трагические песни. В прошлом сезоне в Театре сатиры шел мой мюзикл. Мы с сыном Максимом написали пьесу в стихах «Черная уздечка белой кобылицы». Все мои друзья - и Алла, и Филя, и Кобзон - были на этом спектакле. Там есть мощная группа рэповая.
- То есть вы и рэп можете?
- А чего там сложного! Первой рэпершей в нашей стране София Ротару была: «Я, ты, он, она, вместе - целая страна…»
- Как повлияла на ваше творчество поездка в Чечню?
- Это проверка была на мужество. Мы по госпиталям ездили. Читали стихи, пели песни. Один концерт у меня был прямо в Ханкале на аэродроме. Потом солдат награждали, а я раздавал им книжки и диски. Я подружился со всеми боевыми генералами, которые понюхали пороху. Эти люди - мощный стимул для творчества.
- А какие еще источники вдохновения у вас есть? С годами они меняются?
- Источник вдохновения - прежде всего ты сам, твоя душа. А не так: поехал в Полтаву, написал полтавскую поэму. На Байконур - написал про Байконур. Открою секрет: мне в самолете замечательно пишется. В Америку летишь 12 часов, и 5-6 стихотворений в это время получается. Приходят в голову совершенно неожиданные темы. Недавно написал для милиции поэму в духе «Теркина». Называется «Егор Панов и Саня Ванин». Два капитана смешных.
Мой внутренний мир - как витраж. Он весь из разноцветных стеклышек-творений состоит. Стихи, пародии, проза, молитвы... Витраж подсвечивается, к нему лучики от сердца идут. И какой кусочек осветишь душой, такое стихотворение и «выдыхаешь».
Лидера питерского «Яблока» облили помоями 
«Я доросла до прозы». Диана Арбенина – о музыке и новой книге 
Андеграундный человек. Александр Красовицкий о термоядерной реакции и быте