Когда в 1799 году император Павел I объявляет о конкурсе на проект нового собора, который был призван заменить обветшавшую церковь Рождества Пресвятой Богородицы, стоящую на Невском проспекте, в Петербурге начинается форменная буря: свои идеи на суд монарха представляют архитекторы Пьетро Гонзаго, Чарльз Камерон, Джакомо Тромбаро и Жан Тома де Томон. Невзирая на популярность и общепризнанный талант заявителей, ни один из проектов не получает одобрения со стороны Павла.
Проект крепостного
То, что происходит дальше, может послужить основой для притчи о непредсказуемости бытия: граф Александр Сергеевич Строганов предлагает императору проект, который был создан одарённым архитектором и кроме того его крепостным — Андреем Воронихиным. Проект получает «добро» со стороны монаршей персоны, а граф становится председателем попечительского совета при строительстве храма.
По слухам, именно граф Строганов посоветовал Павлу возвести на Невском проспекте новое, более величественное здание, которое хотели построить из отечественных материалов и руками русских людей.
Император Павел I идею поддержал, но добавил к ней свой штрих, пожелав, чтобы возводимое здание строилось по облику Собора Святого Петра в Риме, над которым в своё время трудились художники с мировыми именами: Браманте, Рафаэль, Микеланджело, Бернини.
«По образу и подобию собора Святого Петра...»
Таким образом, Воронихин возводит перед северным фасадом колоннаду из 96 колонн. В отличие от колоннады собора святого Петра, которая замыкает площадь, колоннада Казанского собора стоит «лицом» к Невскому проспекту, словно раскрываясь навстречу главной городской линии. Так архитектор не только удовлетворил царский каприз, но и решил вопрос с расположением. Неминуемая загвоздка заключалась в том, что проспект также протягивается с запада на восток, как и организуются православные храмы: на западе располагается вход, а в восточной стороне находится алтарь. Колоннада, придуманная Воронихиным, позволила сделать северную (боковую часть) парадной, решив разом две задачи: собор «смотрел» прямо на проспект и не нарушал принятых в постройке храмов традиций.
Когда архитектор приступил к осуществлению своего замысла, который впоследствии стал одним из самых значительных в его карьере, он столкнулся со всевозможными слухами и неприятными пересудами, которые преследуют каждого, кто посмел вырваться из низов навстречу почитанию и славе. То злые языки поговаривали, что проект украден у архитектора Василия Баженова, который был создан им для Дома инвалидов в Париже, то злопыхатели утверждали, что идея строящегося собора и часть неосуществленного проекта одного из крыльев Кремлёвского дворца — это одно и то же здание, вышедшее из-под руки всё того же Баженова. Разумеется, не последнее место в перешёптываниях относительно архитектора сыграло его происхождение.
Как бы то ни было, строительство продолжалось. Фасады собора облицовывали серым пудожским камнем, северные врата отлили из бронзы по образцу «райских дверей» XV века во флорентийском баптистерии, исполненных итальянским скульптором XV века Лоренцо Гиберти. Внутренности храма украсило 56 колонн коринфского ордера из розового финского гранита с золочёными капителями, а для отделки храма использовали олонецкий мрамор, выборгский сердобольский гранит и рижский известняк. Для наружной облицовки послужил пудожский камень, привезённый из Гатчины.
Образа для собора были написаны живописцами Шебуевым, Егоровым, Ивановым, Брюлло, Щукиным, Кипренским и другими именитыми мастерами.
Архангелы ждут мудрого правителя
Работая над возведением храма, Воронихин так и не смог до конца осуществить намеченный им проект: собор должен был быть украшен второй колоннадой, но только с южного фасада.
Также не было закончено и внешнее оформление собора. Обе стороны колоннады по сей день «обрамляют» каменные пьедесталы, которые предназначались для скульптур двух архангелов. До 1824 года на пьедесталах высились их гипсовые копии, однако, со временем предполагалось заменить их бронзовыми скульптурами. Точная причина, почему изваяния так и не появились, неизвестна, но среди простого народа распространился слух, что архангелы «не пожелают занять свои места» до той поры, пока в России не появится «мудрый, правдивый и честный политик». Проходило время, архангелы, выполненные из гипса, ветшали и вскоре были и вовсе убраны со своих постаментов. А вот пьедесталы так и остались стоять на своем месте, будто дожидаясь, когда наступит нужный момент и их снова украсят скульптурами.
Любопытно, но приказом императора собор лишился и колокольни и дома для клира. Когда в 1800 году создаётся «Комиссия о построении Казанской церкви» во главе с графом Строгановым, Павел I получает письмо, в котором сообщается о необходимости построить колокольню и дома для священнослужителей. Император и здесь проявляет свой норов и тягу к итальянским мотивам: «В Риме у Петра нет колокольни, а нам и подавно ни к чему. Что касается церковнослужителей, то эти без жилья не останутся». Впоследствии именно так и получилось: колокола разместили в проёмах на колоннаде собора, а представители духовенства получили жилой дом на углу Невского проспекта и Казанской улицы.
Сердце великого полководца
Строительство завершается 15 сентября 1811 года. На торжественной церемонии открытия в соборе появляется образ Казанской иконы Божией Матери — копии чудотворной иконы, обретённой в Казани в конце XVI века. При освящении Казанского собора граф Строганов вручает императору Александру I ключи от нового храма. К тому времени Павел I уже десять лет как был похоронен в стенах Петропавловского собора. На церемонии открытия труды Воронихина были вознаграждены орденом Анны второй степени и пожизненно причитавшейся ему пенсией.
Невзирая на торжественное открытие, работы по отделке, которыми руководил Огюст Монферран, продолжались до конца 1829 года.
Собор не только стал одной из самых красивых построек Петербурга, но и превратился для своих современников в символ героических побед русского народа в Отечественной войне 1812 года. Именно сюда были доставлены почётные трофеи: военные французские знамёна и личный жезл наполеоновского маршала Даву. Здесь же нашёл своё последнее пристанище фельдмаршал Михаил Кутузов.
Великий полководец скончался 16 апреля 1813 года на одной из военных дорог в Силезии. Его тело было набальзамировано и перевезено в столицу, где после со всеми почестями похоронено в Казанском соборе.
Легенды и слухи, которые всегда окружали имя Кутузова, получили новый виток развития после его смерти. Стали поговаривать, что в соборе покоится только тело полководца, а его сердце осталось на той военной дороге и захоронено на кладбище Тиллендорф. Будто при бальзамировании, когда готовили отправку тела в Петербург, все внутренности разложили по серебряным колбам, но сердце решили захоронить отдельно. Эту мистическую версию современники подкрепляли слухом, что перед смертью Кутузов сказал, что сердцем навсегда останется со своими солдатами.
Однако в 1933 году, когда было произведено вскрытие, в могиле, где захоронен Кутузов, «в головах была обнаружена серебряная банка», в которой находилось забальзамированное сердце.
Последнюю дань памяти, отданную городом войне 1812 года, стало появление перед собором памятников Кутузову и Михаилу Барклаю-де-Толли, которые поставили в 1837 году, в 25-ю годовщину победы над Наполеоном.
В Казанском соборе нашёл своё последнее пристанище фельдмаршал Михаил Кутузов. Репродукция картины «М. И. Кутузов на Бородинском поле» работы художника Сергея Васильевича Герасимова.
Музей атеизма и чудотворная икона
В начале XX века перед Казанским собором разбили сад, а после событий февраля 1917 года с купола сняли крест, а на его месте водрузили позолочённый шар со шпилем.
В 1932 году здесь открыли музей истории религии и атеизма, а икону Казанской Божией Матери перенесли в Князь-Владимирский собор.
Любопытно, но испокон веков эта икона была символом исцеления. Существует легенда, что в дни Второй Мировой войны, когда советские войска готовились к прорыву блокады, икону вывезли на фронт и пронесли по всем воинским частям, что помогло нашим войскам в январе 1944 года.
Казанская икона Божией Матери вернулась в собор в 1991 году, когда были возобновлены богослужения. Чуть позже купол вновь украсил золотой крест, а к 300-летию Санкт-Петербурга мастера Балтийского собора отлили самый крупный колокол для храма весом в четыре тонны и высотой более двух метров.
Так, спустя долгое время, собор, построенный руками отечественных мастеров, вернул своё былое величие и заслуженное почитание.
Сфинкс с лицом императрицы. Как Египетский мост попал в учебники по физике 
Творческий клуб неформалов. Легендарному «Сайгону» исполнилось бы 50 лет 
Западную колоннаду Казанского собора в Петербурге отреставрируют 
Кумир на бронзовом коне. Интересные факты о Медном всаднике 
Великая доминанта. Интересные факты об Исаакиевском соборе